Неразделимо, но и не смесимо


Возвращаюсь к моему давнему убеждению. Либо Европа станет Европой отечеств, сообществом самобытных и взаимодополняющих наций, своего рода симфоническим оркестром, где у каждого народа, от малого до большого (сознательно не употребляю эпитет «великий»), будет своя, отличная от других партия, а все вместе они будут единым целым, либо… Либо проект «единая Европа» окажется провальным.

На эти размышления меня натолкнула полемика внутри Евросоюза. Ее спровоцировала всё более жёсткая анти-иммигрантская риторика британского премьера. Не могу понять Дэвида Камерона, когда он грозится перекрыть доступ на свой остров для трудовых мигрантов. Наверное, глава консерваторов хочет показать своим избирателям, что держит слово. Что любым способом добьётся сокращения, как он пообещал, на «десятки тысяч» переселенцев, нацелившихся на переезд в Британию на ПМЖ.

Но, скажите на милость, где здесь рациональное зерно? Никто из британских политиков, ни сам Камерон, ни сверхпатриот, лидер Партии независимости Соединенного Королевства Найджел Фарадж, не предъявили фактов, убеждающих, что гастарбайтеры – это зло. Зато они щедро бросают в толпу голословные обвинения. Мол, пришлые отнимают рабочие места у аборигенов. Они-де заранее рассчитывают усесться на шею британскому налогоплательщику, чтобы получать пособия по безработице и пользоваться бесплатной медициной. Среди них велика доля не только иждивенцев по жизни или, как выражается мистер Камерон, «туристов-охотников за социальными пособиями», но и криминальных элементов.

Все эти наветы, если вдуматься, – бездоказательны. Происходит неуклонное (и эта тенденция давно детально проанализирована) старение общества в развитых государствах Европы. Коренные нации не способны восполнить растущий дефицит самодеятельного населения. Если сказать проще, то истончаются все слои трудоспособных граждан, и всё меньше отчислений поступает в бюджет через налоги – а значит, всё сложнее наполнять пенсионные фонды и фонды социальной поддержки. За счёт чего, а вернее, за счёт кого кормить старшее поколение, ушедшее на заслуженный покой?

Допускаю, что продвинутые энтузиасты промышленного постмодерна напомнят мне: сегодня нет нужды в трудовых армиях, потому что в производственных цехах всё чаще и повсеместно «рукоделием» занимаются автоматизированные и запрограммированные станки. Согласна, робототехника вытесняет работника из плоти и крови, но пока только в высокотехнологичных секторах и далеко не во всех 28 странах ЕС. Не видела пока ни одного робота-водителя большегрузного трейлера, робота-матроса рыболовецкого сейнера, робота-медсестру или робота-мусорщика.

Да и не все работники «в гостях», заполняющие реальные вакансии в ЕС, имеют по три класса образования и способны только метлой махать. Вовсе нет. Среди них много опытных инженеров, в том числе в области компьютерных и коммуникационных технологий, а также врачей, педагогов, строителей. Они отнюдь не иждивенцы, а созидатели, приносящие не добавочные проблемы, а добавленную стоимость.

Это если рассуждать с позиции здравого экономического смысла. А есть и другое измерение: гуманитарное. Ещё одна ошибка британского премьера, на мой взгляд, состоит в том, что он указал пальцем на национальность мигрантов, обозначив их «историческую родину». Из его слов выходит, что он хотел бы не просто ограничить свободный переток рабочей силы, но и вовсе опустить железный занавес, в первую очередь, перед мигрантами из стран Восточной Европы. Да еще особо выделил выходцев из Польши.

Как в этом случае быть почти с полутора миллионами британских подданных, постоянно живущими и работающими в странах континентальной Европы, в том числе и на восточных окраинах 500-миллионного сообщества? Выходит, в Лондоне предпочитают улицу с односторонним движением?

Но главное – другое. Лидер британских консерваторов замахнулся на святое: на принцип свободы передвижения. Отцы-основатели считали это крупнейшим демократическим завоеванием, с чем согласны и современные архитекторы объединенной Европы. Стоит только начать отгораживаться от соседей, как из плетня, изгороди или дощатого забора может плавно и незаметно вырасти не только китайская, но и берлинская стена.

А ведь замысел панъевропейских мыслителей заключался не столько в том, чтобы обесценить значение государственных и административных границ. Задумано выйти на более высокий уровень взаимодействия и взаимовлияния, чтобы складывалась, если вспомнить забавное старорежимное выражение, новая историческая общность – единая европейская семья народов. А как это возможно, если начнется процесс «отгораживания», пусть только в одной, отдельно взятой островной державе?

Миграционные потоки, если они, конечно же, не приводят к ухудшению криминогенной обстановки, а также к размыванию национальной идентичности коренных народов, – это польза. Для всех. Способствует взаимообогащению. Ты ведь обретаешь дополнительные мозговые ресурсы, когда изучаешь иностранный язык. Одновременно приобщаешься к новому культурологическому пласту знаний, несхожему с твоим менталитету, образу мысли и чувствования, восприятию окружающей действительности. Ну разве это не благо?

Не перестаю восхищаться в этом плане жителями Люксембурга (см. «У каждого из нас вторая национальность – европеец», №7(89), 2014). Недавно прочла сообщение, что служба исследования общественного мнения Европейской Комиссии «Евробарометр» выяснила, где обитают истинные полиглоты. Угадайте, где? Правильно. В среднем каждый люксембуржец говорит на 3,6 (не удивляйтесь, это статистика) иностранных языках. Более того, 98% знают как минимум один чужеземный язык, а 84% – два.

Стоит вспомнить, что в Великом герцогстве Люксембург живут 400 тысяч иностранцев, в первую очередь, в качестве гастарбайтеров. Но разве вы слышали о межэтнических трениях или вспышках межконфессиональной вражды? Люксембургское общество предельно толерантно. Здесь негласно исповедуют принцип «неразделимо, но и не смесимо».

А теперь для сравнения возьмём родину Шекспира, Джоан Роулинг («крёстная мать» Гарри Поттера) и Дэвида Камерона. Там показатель владения иностранными языками составляет 1,6. Причём две трети островитян и вовсе не знают никакого иного языкового средства общения, кроме английского. Не в этом ли потаенная причина того, что так скоропостижно британские политики открестились от первооснов единоевропейского общежития?

Обидно. За европейцев обидно. Я лично уверена, что придёт время, когда, по словам нашего лиричного поэта, «во всей планете пройдет вражда племен». И один из самых коротких путей лежит через общение. Через расстояния. Через границы. Через предрассудки. И на всех доступных языках.

Светлана ФЕДОТОВА,
управляющий директор
East-West United Bank в Люксембурге