Неожиданное прощание Хорста Кёлера


Как иронически замечают сами немцы, после Гинденбурга Германии везло с президентами. Что ж, им, конечно, виднее, тем более что до недавнего времени ни один из них и в самом деле не выбивался из череды дисциплинированных и терпеливых отцов нации, готовых неустанно внушать согражданам правильные представления о добре и зле.

Человеком, которому суждено было сделать неординарный шаг, повергший Германию в шок, стал девятый президент ФРГ – Хорст Кёлер, едва-едва начавший второй год второго срока пребывания на этом посту, носящем в германской политической системе достаточно декоративный характер: что поделаешь, мрачное наследие веймарского безволия.

Но, так или иначе, когда серьезный и ответственный человек – а в том, что Кёлер именно таков, не усомнились даже его самые ярые критики – дает понять «с меня хватит, я пошел отсюда», это кое о чем говорит. Вот только о чем?

Начнем, для порядка, с официальных мотивов. Процитируем нашего героя: «По моей оценке, мы все вместе находимся на пути к тому, чтобы широкие круги общества поняли, что такая большая, ориентированная на экспорт, зависимая от внешней торговли страна, как наша, должна понимать: если нужно защитить наши интересы, то оправданно даже военное вмешательство. Например, надо сохранить свободное передвижение по торговым путям или предотвратить региональную нестабильность, если она оказывает влияние на торговлю, уровень занятости и бюджетные поступления». Это президент сказал в беседе с журналистом германского радио, комментируя итоги своей поездки в афганский Мазари-Шариф, предпринятой для поднятия боевого духа воюющих там немцев.

Но оказалось, что так далеко по вышеуказанному пути прошли далеко не все, и изрядная часть, как общества, так и политиков, предпочитает продолжать делать вид, что общеизвестная часть человеческого тела есть, а слова, его обозначающего – нет. Признание донельзя очевидного факта – экономические интересы можно при необходимости защищать военной силой – до сих пор считается в ФРГ грубым нарушением политкорректности. А покушаться на эту священную корову никому не позволено. Вот и Кёлеру устроили такую выволочку, что только держись. Именно стараниями либеральных ханжей, то есть, простите, нападками, свидетельствующими об отсутствии уважения к посту президента ФРГ, Кёлер и объяснил свой досрочный уход.

Ах, вы не согласны с тем, что такие обвинения не то что отдают, а просто-таки смердят ханжеством? Позвольте привести еще одну цитату. «В Афганистане мы проводим далеко не альтруистическую операцию. Бундесвер в Афганистане защищает еще и национальные интересы и ценности. Когда нарушается безопасность торговых путей, это оказывает ощутимое воздействие на нашу экспортную экономику». Похоже, не правда ли?

Только это вовсе не Хорст Кёлер, а завзятый популист Гвидо Вестервелле, вполне благополучно продолжающий занимать посты министра иностранных дел и вице-канцлера. Сказано, что называется, при свидетелях: в речи, прочитанной перед членами Германского общества внешней политики. И никаких нападок на улыбчивого главу немецкой дипломатии после этого не последовало, не говоря уже об отставке. А за что его отстранять от должности – за то, что просто назвал кошку кошкой?

Несомненно, досрочно покинув пост президента, Хорст Кёлер продемонстрировал тонкокожесть, непростительную для публичного политика, которым, собственно, никогда и не был до прихода на президентский пост. Он ни разу не занимал выборного политического поста, не проходил жестких чистилищ в партийных структурах. Чиновник в министерстве экономики, потом – в министерстве финансов, затем статс-секретарь этого министерства, он занимался совершенно другой политикой, лишенной публичности и не терпящей сверкания телевизионных софитов.

Именно на его долю выпала вся черновая работа по подготовке слияния финансовых систем в период воссоединения Германии, которую он провел вместе со своим партнером по переговорам – министром финансов ГДР Вальтером Ромбергом. Три года – с 1990 по 1993 – он был шерпой у германского канцлера Гельмута Коля, тоже занятие предельно непубличное. Да и на посту президента Ассоциации сберегательных банков Германии, во главе Европейского банка реконструкции и развития и в директорском кресле Международного валютного фонда от него требовались совсем другие умения, нежели те, которые необходимы кумиру масс.

Но, пожалуй, самое главное, что выходец из низов послевоенного германского общества, проскитавшийся со своей семьей чуть не все детство по лагерям беженцев, Хорст Кёлер относился к своему посту и налагаемым им обязанностям предельно добросовестно. Этот человек не из тех, кто, стоит только прекратиться стрекоту телекамер, легко меняет благородное выражение лица на циничную ухмылку – «ну, как я выгляжу на публике?». «Он принимал весь тот «государственный театр», который разыгрывался в замке Бельвю, действительно всерьез. Это делало его симпатичным, любимым, но еще и таким, который смотрелся несколько отстраненным от своего окружения», – написала берлинская «Вельт». Причем, чем дольше он оставался на посту, тем очевиднее становилось, что он отчетливо дистанцируется от политической среды, в которой волею судеб оказался.

Есть у так и не привыкшего к сквознякам публичной политики Кёлера, заметный недостаток: он принадлежит к числу тех людей, у которых что на сердце, то и на лице. Ни расстройства, ни недовольства, ни раздражения ему просто невозможно было спрятать за приличествующей случаю маской: он всегда оставался самим собой. Не шло ему в плюс и то, что его нельзя назвать хорошим оратором и мастером публичных вступлений.

Кёлеру, привыкшему во время странствий по финансовым морям к роли капитана, команды которого выполняются точно и без промедлений, несомненно, тягостно было видеть, что из его речей и рассуждений, вполне продуманных и актуальных, не следует никаких реальных политических шагов. Он серьезно относился к документам, которые ему предстояло украсить своей визой – вот оно чиновно-финансистское прошлое! – и очень не любил, когда от него требовали поскорее что-либо подписать: дескать, потом доведем до ума. Скажем, Кёлер отказывался подмахнуть одобренный парламентом указ о приватизации национальной авиадиспетчерской службы «Дойче Флюгзихерунг», выступал против блокирования доступа к сайтам с детской порнографией, поскольку механизм этот не был достаточно отлажен.

А незадолго до «афганского» скандала глава правительства нажимала на него, чтобы он как можно скорее подписал закон, позволяющий выделить помощь тонущей Греции. И дела ей не было до того, что ситуацию усугубила именно её собственная нерешительность: уверяла, что не дашь денег, так и не давала бы. Но госпожа Меркель словно забыла старую заповедь о том, что самый худший вид политики – политика непоследовательная. Раскошеливаться-то пришлось все равно, но только в суете и с крупными имиджевыми потерями.

Возможно, матерого финансового волка Кёлера еще что-то не устраивало в этом документе, ведь в Берлине поговаривают, что именно он стал подлинной причиной его добровольного ухода в отставку. Хотя, возможно, это всего лишь слухи. А правды мы, скорее всего, так никогда и не узнаем: экс-президент уже не однажды заявлял, что к уже сказанному о причинах своего ухода ему добавить нечего.

Совершенно очевидно: очень больно задело Хорста Кёлера и то, что тогда, когда из-за преждевременной откровенности его тюкали все кому не лень, у госпожи канцлер не нашлось ни одного слова в его защиту. И для 67-летнего президента, и так не всегда уютно себя чувствовавшего в берлинском «политическом театре», это могло стать одной из последних капель, переполнивших чашу терпения. Из всего кабинета министров плечом к плечу с президентом встал только министр обороны Карл-Теодор цу Гуттенберг.

И еще одна деталь, достойно характеризующая ушедшего президента. На высшем государственном посту он и его жена Ева Луиза были именно семейной парой. Не великий государственный деятель, витающий в эмпиреях национальной и мировой политики и его тихая женушка, патронирующая какое-нибудь общество любителей вышивания гладью, а супруги, посильно разделяющие груз жизненных обязанностей. И когда, как это случалось даже во время официальных церемоний, они стояли, взявшись за руки, эти два пожилых человека, по меткому замечанию одного немецкого журналиста, были удивительно похожи на Гензеля и Гретель.

…Когда в парке замка Бельвю отзвучали фанфары, звон которых завершил пребывание Хорста Кёлера на посту президента Германии, он и его Ева Луиза в последний раз сошли с покрытого красной тканью возвышения, на котором теперь будут стоять другие люди. В толпе гостей вспыхнули аплодисменты. Кёлеры только на одно мгновение обернулись к ним, послав благодарственный жест, и быстро зашагали по зеленому газону к задним воротам замка. Взявшись за руки.

Андрей ГОРЮХИН

Что же дальше?
После ухода Хорста Кёлера его место занял заместитель, которым по конституции является президент бундесрата и бургомистр Бремена Йенс Бёрнзен.
Теперь не позднее, чем через 30 дней после отставки – то есть до 30 июня – федеральное собрание, составляемое из представителей бундестага и федеральных земель, должно решить вопрос о преемнике, который вступит в должность на следующие годы. В федеральное собрание входят все 622 депутата бундестага и еще столько же членов земельных парламентов. Представительство от каждой конкретной земли зависит от числа жителей в ней. Также парламенты имеют право делегировать в федеральное собрание коммунальных политиков и представителей местной общественности.
Ведущими кандидатами на пост президента ФРГ стали два человека. От Христианско-демократического союза и Свободной демократической партии предложен премьер-министр земли Нижняя Саксония Кристиан Вульф, а от партии «зеленых» и социал-демократов — общественный деятель Йоахим Гаук.

Из «охотников на «штази» в президенты
Уроженец балтийского Ростока Йоахим Гаук не однажды всплывал в качестве кандидата на президентский пост. Но только не от тех, кто его сейчас выдвинул, а от их вечных политических противников.
Он уже давно в пенсионном возрасте и не состоит ни в одной партии. Если подойти к делу чисто арифметически, то его шансы на избрание равны нулю. Но не все так просто, как в школьных учебниках.
Правозащитник во времена существования ГДР, а позднее глава ведомства, которому были переданы все архивы министерства государственной безопасности исчезнувшего государства, Йоахим Гаук пользуется немалыми симпатиями в СМИ, да и у многих представителей правящей коалиции тоже. Утверждают, что его высоко ценит и Ангела Меркель.
В 1999 году, когда «красно-зеленая» правящая коалиция провела у власти только год, баварские оппозиционеры из Христианско-социального союза, хотели двинуть Гаука на битву с Йоханнесом Рау, ставшим президентом ФРГ.
А вот теперь, 11 лет спустя, его кандидатуру назвали непримиримые оппоненты «черно-желтых». Ход, нельзя им не отдать должное, весьма изящный.
Прежде всего, в сложном положении оказалась партия «левых». Она, благодаря гэдээровскому прошлому многих ее членов, отвергает «охотника за «штази», а значит, несомненно, станет у оппонентов мишенью для обвинений в том, что «тяжкое наследие» не до конца переосмыслено.
Ну а популярность Гаука в партиях правящей коалиции оппозиционерам тоже на руку: любые нарушения партийной дисциплины, выразившиеся в голосовании за чужого депутата, дополнительно испортят репутацию правительства и дадут отличный повод поговорить о близком крахе «черно-желтых».
Парадокс ситуации в том, что для победы Гауку необходимы голоса «левых», которые его на дух не переносят. Он им платит взаимностью, в том числе и сейчас, когда от этого зависит его политическое будущее.
У «левых», кстати, есть свой кандидат – Лукреция Луиза («Лук») Йохимсен, социолог и тележурналистка, уже давно связавшая с партией свою политическую судьбу. В 2005 году она прошла в бундестаг и в прошлом году повторила этот успех.
Лук Йохимсен уже бросила перчатку Йоахиму Гауку, предложив ему открыто подискутировать на тему о том, почему ГДР с юридической точки зрения не была неправовым государством. Экс-пастор и правозащитник от дискуссии отказался.

«Мечта любой тещи» — человек с амбициями
Кристиан Вильгельм Вальтер Вульф занимает пост премьер-министра Нижней Саксонии с 4 марта 2003 года. Кроме того, он член президиума Христианско-демократического союза, заместитель председателя этой партии. Как премьер земельного правительства автоматически входит в наблюдательный совет концерна.
В ХДС вступил еще школьником. Принадлежит к поколению «политических внуков» Гельмута Коля, который поддерживал его еще во время кампании 1993-94 года в Нижней Саксонии. Это не помогло «мечте любой тещи», как порой до сих пор называют Кристиана Вульфа, и он дважды, в том числе и в 1998 году, уступил Герхарду Шрёдеру. Потом он сумел дважды отыграться за свои поражения, в том числе в 2008 году, в не самое легкое для германских политиков время, когда кризис уже вовсю дал о себе знать. Считается человеком с амбициями, но при этом обладает достаточным упорством для того, чтобы добиваться поставленных целей.
По мнению экспертов, К.Вульф являет собой удачное воплощение нормы, сочетает в себе отцовское и юношеское начало и блестяще ориентируется в политическом ландшафте республики – для президента, несомненно, огромное достоинство.
Прекрасно понимая, что его большинство в федеральном собрании весьма шатко – всего-то 18 голосов – он начал серию встреч с представителями ХДС и СвДП в этом органе, пообещав побеседовать с каждым из них, то ли лично, то ли в группе. Весьма насущные старания. Тем более что в рядах правящей коалиции немало дезертиров, причем некоторые, к примеру, глава бременского земельного отделения СвДП Оливер Мёлленштэдт, даже не потрудились скрыть, что будут голосовать за Гаука.
Дело дошло до того, что один из патриархов ХДС – Курт Биденкопф – потребовал, чтобы при голосовании члены федерального собрания руководствовались не требованиями партийной дисциплины, а собственным мнением.
Пока шансы Кристиана Вульфа все же предпочтительнее, чем он обязан принятой в стране избирательной механике. Если бы президента в Германии избирали прямым голосованием населения, то, считают специалисты по изучению общественного мнения, победил бы Йоахим Гаук.

№6(45), 2010