Ну, со спортсменами дело объясняется довольно просто: через Герардсберген проходит маршрут знаменитой фламандской велогонки и именно на этом этапе состязающихся поджидает убийственный подъем на гору Ауденберг – перепад в 23 градуса. Гарантированно выматывает даже самых подготовленных ездоков.
А что же с опекунами братьев наших меньших? Отчего у них при одном упоминании Герардсбергена начинаются плохо контролируемые припадки ярости? Чтобы было понятнее, предложим вашему вниманию такое описание.
…Бургомистр Герардсбергена Фредди де Шу под прицелами телекамер принимает из рук белобородого друида серебряную чашу с красным вином. Её предстоит выпить. Оно бы, понятное дело, невелика сложность, если бы не плавала в этом вине… двухсантиметровая живая рыбка. Точнее, полуживая, поскольку в такой жидкости она едва ли чувствует себя особенно уютно. Городской голова подносит чашу к губам и, непроизвольно зажмурившись, проглатывает содержимое. Разумеется, он никогда не скажет правду о том, было ли это вкусно, но в любом случае старинный ритуал соблюден согласно традиции.
Теперь вам понятно, почему самая деликатная характеристика, которую происходящему могут дать зоозащитники это – «средневековое варварство»? По их мнению, рыба, перед тем как быть полуживьем проглоченной, испытывает невыносимые страдания. Разумеется, экспертам виднее, но вот Фредди де Шу, например, полагает, что в раздираемой межэтническими противоречиями Бельгии особенно важно придерживаться установившихся традиций. И если уж заведено, что праздник Кракелинген начинается на горе Ауденберг и именно подобным образом, то так тому и быть! Недаром в церемонии принимают участие все лучшие люди Герардсбергена и даже один из министров фламандского правительства. И ничего, все глотают, и никто не подавился.
Вот и местный священник Ян ван Рамдонк нимало не смущается тем, что все действо происходит рядом с часовней Богородицы, а три друида, подающих собравшимся чаши – несомненная примета языческого прошлого. Патер хладнокровно возражает на это, что вино и рыба – символы христианские, а потому и нет греха в том, чтобы освятить все происходящее краткой молитвой.
На этом празднество не кончается. На пестро раскрашенной повозке почтенное общество отравляется в город и там, проезжая из одной улицы в другую, пригоршнями разбрасывает в толпу крендельки. Собственно, в их честь праздник и называется, ведь «кракелинген» по-фламандски это всего-навсего и есть крендельки. Между прочим, в одном из этих хлебобулочных изделий запечено «сокровище», которое его счастливый обладатель может после праздника обменять на 750 евро.
Но особенное возмущение у зоозащитников вызывает то, что жители Герардсбергена решили добиться, чтобы их праздник был отнесен к мировому культурному наследию, признанному ЮНЕСКО. И, как положено, подготовили весь необходимый пакет документов, который эта почтенная организация должна будет рассмотреть.
Историк Герт ван Бокстале, готовивший запрос в ЮНЕСКО, установил, что истоки этой традиции восходят к XIV веку, точнее к 1381 году, когда Герардсберген осадили войска Вальтера фон Эдингена. Фламандцы, оказавшиеся в бедственном положении, решились на то, чтобы перебрасывать свои последние запасы хлеба через крепостные стены под ноги нападающим. Тем самым они хотели сказать, что едят от пуза, да еще и остается. И представьте себе, простодушная уловка сработала: осада была снята. Между прочим, на историческом параде всю эту историю жители Герардсбергена исправно разыгрывают уже пятьдесят лет подряд.
Понимая, что на столь прочные традиции покуситься им никто не позволит, борцы за права животных теперь добиваются, чтобы рыб, предназначенных для заклания в ходе Кракелингена, умерщвляли электротоком прежде, чем опустить в вино. И совсем идеально, по их мнению, было бы, если бы настоящих рыбешек заменили изготовленными из марципана. Им даже удалось выиграть дело в суде первой инстанции, где исторический ритуал был признан зверомучительством, или как там это надо правильно называть.
Разумеется, традиционалисты подали апелляцию, а пока суд да дело, все сохраняется в прежнем виде. Но апелляционный суд в Генте все же не разрешил всему населению города принимать участие в заглатывании рыбок и вина. Теперь круг участников, увы, ограничен. Дескать, жалко рыбок…
А вот зоозащитникам разрешено было проводить во время церемонии свои акции протеста. Но они от этого гордо отказались. Все равно всеобщее внимание обращено не на них, а на «варваров», поглощающих вино и закусывающих живой рыбой. Так зачем, спрашивается, стараться?
Андрей ГОРЮХИН
№4(32), 2009