Кошке больно. Страшно. Обидно. Мяукает она жалобно-жалобно. Мол, отпустите меня. Перестаньте. Ну, сколько можно.
Но злые мальчишки не унимаются. Только пуще издеваются. Набросили на шею удавку и таскают за собой. Не ровен час и вообще придушат.
Кошка терпела-терпела. А потом все-таки не выдержала и спрашивает у них просительно: «За что вы меня так? Что я вам сделала?».
Злые мальчишки сделали вид, что не слышат. Ничего ей в ответ не сказали. Знай, волокут за грязную веревку и гогочут.
Она снова к ним: «Может, это потому, что я серенькая? Или потому, что у меня четыре лапы, а не две, как у вас? Или, может, из-за моего длинного хвоста?»
Но злые мальчишки только скалятся и пуще ее по земле валяют. То в одну сторону – то в другую. То в одну сторону – то в другую. Была бы кошка кем другим, у нее бы глаза на лоб от ужаса и беспомощности вылезли.
Собрала кошка силы, все какие остались, и, сдерживая себя, опять к ним обращается: «Если это не за то, что я вам что-то сделала, и не из-за того, что я другая, на вас непохожая, то почему? Может, потому что я маленькая, слабая и беззащитная?»
Злые мальчишки, услышав такое, еще больше развесились. От смеха бока надрывают. Смакуют удовольствие. «Ишь ты какая сообразительная», – давясь, из себя выдавливают.
«Ах, так», – сказала кошка. И, пока злые мальчишки, отвернувшись, обхохатывались, начала расти. Сначала медленно. А потом все быстрее и быстрее. И когти у нее выросли – стали длинными-длинными и острыми. И зубы в размерах увеличились – так что смотреть страшно. И сама она вымахала так, что над обидчиками нависла. И превратилась в гигантского тигра.
Опомнились тут злые мальчишки, да было поздно. Открыл тигр пасть и проглотил их всех (и их родителей). Ничего от них не осталось. Даже воспоминаний.
Вот такая (не?)восточная история.
© Марк ЭНТИН,
д.ю.н., профессор,
директор Европейского учебного института
при МГИМО (У) МИД России
Пекин-Москва
№11(27), 2008