Почему Германия стала пугалом


Как вы думаете, кого в проблемных европейских странах сейчас же начинают винить во всем, стоит только обостриться экономической ситуации? Угадали! Германию и её политиков. Кипрский кризис, разумеется, не стал исключением и в этом отношении. Сравнения с нацистами, портреты Ангелы Меркель, «украшенные» гитлеровскими усиками – все шло как по-писаному, как это уже было в Греции и Испании. Похоже, что антигерманские выпады становятся неизбежным сопровождением всех программ помощи отстающим, реализуемых в зоне евро.

Немцы при этом предпочитают изображать оскорбленную невинность: ну почему же во всем винят Шойбле и Меркель, хотя в выработке решений принимают участие и Европейский центральный банк, и Международный валютный фонд, и Европейская Комиссия, и весь синклит министров финансов стран еврозоны? Ну да, конечно, догадаться и в самом деле трудно. В Берлине же просто искренне пекутся о стабильности европейского развития и об углублении процесса интеграции. И того, и другого можно достичь только тщательно копируя германские прописи, неужели не ясно? И нужно быть совсем бесчувственным чурбаном, чтобы ударить по дружеской руке, протянутой из Берлина.

Типичная позиция среднестатистического германского политика примерно такова: у нас в ФРГ дела идут хорошо только потому, что мы никогда не тратим больше того, что заработали, а вот вы чересчур надеялись на внешнюю помощь и сами ничего не делали. А потом они искренне удивляются, что такое морализаторство не находит у воспитуемых должного понимания. Во всяком случае, по результатам опроса населения, проведенного по заказу журнала «Фокус», можно сделать вывод: 56% немцев не понимают причин такого недружелюбия. Правда, другой результат – 40% высказывает согласие с такой критикой – все же вселяет надежду, что не всё еще пропало: многие в Германии сохраняют способность адекватно оценивать происходящее.

Если уж ФРГ всеми воспринимается, и, разумеется, на деле является центром экономической мощи Европы, удивительно ли, что все принимаемые решения оцениваются как написанные под её диктовку? Вот интересно, кем же надо быть, чтобы верить, будто призывы экономить, экономить и еще раз экономить не сочтут нудной скаредностью того, кто сам поживился, а другим не даёт? Уж если даже министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн и тот не смог сдержаться и раскритиковал стремление берлинских политиков, как правящих, так и оппозиционных, поучать всех и вся.

Да и французский президент Франсуа Олланд не только назвал отношения с Германией «дружелюбно напряженными», но и открыто дал понять, что разделяет далеко не все представления Ангелы Меркель об нынешних потребностях экономической политики, особенно в части экономии.

Конечно, не стоит делать никаких скоропалительных выводов о том, что ФРГ и её руководство оказались в некоей изоляции – ничуть не бывало! Просто коллеги-лидеры с радостью отошли на задний план, предоставив фрау канцлерин сомнительную честь побыть громоотводом всеобщего недовольства. Не это ли имели в виду главы европейских государств и правительств, когда говорили, что Германия должна активнее играть руководящую роль в борьбе с кризисом? И уж тут действует простое правило: взялся за гуж, не говори, что не дюж. Собственно, еще на пике греческого кризиса Германии досталось так, что кипрские ламентации – детский шум на лужайке.

В конце концов, госпожа Меркель по собственному почину решила примерить на се6я доспехи «железной леди», предпочтя их образу доброй и всепонимающей матушки, с успехом воплощаемому Кристиной Лагард. Вот теперь за это главе берлинского правительства и отломилось.

Да и некоторым германским политикам тоже неплохо было бы поубавить высокомерия. Например, Йоахиму Поссу, заместителю председателя парламентской фракции социал-демократов. «Я редко встречал столь невежественных коллег-политиков как на Кипре, причем при этом не играло роли, были они коммунистами или консерваторами», – разоткровенничался он. Почему? Киприоты, видите ли, даже не понимали, что за все должны расплачиваться не только налогоплательщики других стран, но и сами местные богатеи.

Когда такие речи ведутся не в узком кругу за кружкой пива, а в беседе с журналистом, то стоит ли удивляться, что «германский жупел» на глазах обретает плоть и кровь? Насколько такой образ может быть полезен для страны, которая имеет экспортноориентированную экономику, серьезно зависящую от её репутации во внешнем мире? Впрочем, пусть об этом заботятся сами немцы.

А заодно пусть подумают о том, кто после всего этого поверит заклинаниям о том, что «мы европейцы все сидим в оной лодке и трудности сможем преодолеть только сообща».

Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ

№4(76), 2013