Опасно быть безжалостным
Теперь, когда известно, какие решения «евроспасатели» приняли в отношении Кипра, занятно узнать, как, собственно, они вырабатывались? Как шли переговоры на разных этажах брюссельского здания, носящего имя философа-стоика Юстуса Липсиуса, в котором заседает Совет Европейского Союза?
Давайте посмотрим, что об этом рассказывала немецкая пресса. По её словам, участники действа сочли, что ход переговоров был донельзя хаотическим. Намного хуже всего того, что происходило при обсуждении планов спасения Греции.
Особенно нервничал министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле, оказавшийся в совершенно непривычной для него ситуации: на протяжении многих часов он был лишен возможности вмешаться в ход переговоров. Даже сидеть один из самых могущественных финансовых чиновников Европы был должен двумя этажами выше, терзаясь мыслями о том, что в его отсутствие может быть достигнуто соглашение, которое не полностью устроит Германию.
Желающие могут принять на веру и лирическую историю о том, как удалось вывести процесс обсуждения проблемы из тупика. Утверждается, что ситуацию спасла глава Международного валютного фонда Кристина Лагард. Как? Дабы поднять настроение она угостила всех участников конфетками, видимо, заранее припасёнными именно для такого случая. Известна даже их марка, но мы называть её не будем: нам за рекламу не платят. Говорят, что особенно благотворное воздействие сладости оказали на Вольфганга Шойбле.
Думается, ещё больше ему понравилось то, что в итоге второго тура переговоров от киприотов удалось-таки добиться того, чего с самого начала требовал дуэт Берлин-МВФ. Кто-то предполагал, что результат может быть иным? С чего бы это? Разве Вольфганг Шойбле когда-то давал основания подозревать себя в избытке гуманизма? Это он-то, который, будучи министром внутренних дел «старой» ФРГ на переговорах по воссоединению Германии, безжалостно продавил самый жесткий вариант слияния, легко построив говорунов-диссидентов, представлявших ГДР? Уж если этот человек братьев-немцев не пожалел, то у киприотов, понятное дело, не было ни единого шанса на то, что их мнение кто-нибудь примет в расчет.
Однако обо всем по порядку.
О том, что у Кипра дела идут неладно, было известно уже много-много месяцев назад. Минувшим летом секрет Полишинеля сделался всеобщим достоянием: Никосия запросила помощи в рамках Европейского механизма стабильности. Вот только внимание на это мало кто обратил. Уж очень вся европейская общественность была увлечена тем, что творилось в Испании и Италии. А малютка-Кипр с населением всего-то в 900 тысяч человек на этом фоне не казался особенно серьезной проблемой. Да и вообще «тройка» – Европейская Комиссия, Международный валютный фонд (МВФ) и Европейский центральный банк (ЕЦБ) – держит остров под пристальным вниманием. «Троечники» и в самом деле загодя озаботились поиском нужного решения.
Источник всех трудностей – два кипрских банка, «Бэнк оф Сайпрус» и банк «Лаики». Надо сказать, что для МВФ с самого начала единственным решением проблемы представлялась или рекапитализация, или сворачивание деятельности обоих этих финансовых институтов. Такую точку зрения разделяла и Германия. Вариант «казнить» долгих пояснений не требует. А вот выбор в пользу «помиловать» ставит спасителей перед следующей дилеммой: кому расплачиваться – европейским, читай – в основном германским налогоплательщикам или вкладчикам коматозных банков?
Поначалу особой спешки, вроде бы, не было, решение отложили до лучших времен. Кипрский президент Димитрис Христофиас завершал своё пребывание на посту и загодя предупредил, что больше баллотироваться не намерен. А с консерватором Никосом Анастасиадисом, как рассчитывал Брюссель, договориться будет легче, чем с коммунистом.
Брюссельский замысел в изложении германской прессы был таков. Расплатиться предполагали банковскими активами, но только не двух фактически разорившихся, а всех 60 или 70 банков, сколько их там на Кипре есть. То есть убытки решили поделить на всех и тем самым найти денег для спасения тонущих, причем формально в выплате вкладчикам их денег никто отказывать не стал бы. А раз банкротство не объявлено, то и рейтинговые агентства ни к чему прицепиться не смогут, и хедж-фонды не получат оснований грозить судебными исками. Все выглядит очень мило, во всяком случае – в теории. Однако, как когда-то всех нас учили, единственным критерием истинности теории является практика. А на практике все обернулось так, что спасатели, наверное, сто раз пожалели о сделанном им выборе.
К середине марта поле для маневра у киприотов сузилось до предела: деньги подходили к концу и готовность идти на компромисс возрастала. На 18 марта кипрские банки объявили выходной, чтобы выиграть время для принятия намечавшихся мер. Глава Еврогруппы, голландский министр финансов Йерун Дейсселблум на вечер пятницы 15 марта созвал своих коллег по группе на срочное совещание. Казалось, дело за малым…
К 17 часам европейские министры финансов собрались на пятом этаже «Юстус Липсиус билдинг». Кроме них там были мадам Лагард, член правления Европейского центрального банка Йорг Асмуссен и член Европейской Комиссии Олли Рен, куратор европейской валютной политики. Никос Анастасиадис обосновался на 7-м этаже, ожидая вердикта.
И тут в роли возмутителя спокойствия выступил тогдашний министр финансов Кипра Михайлис Саррис. Любое ущемление интересов вкладчиков неприемлемо для Кипра, заявил он. И в ответ получил от «спасателей» внушительный отлуп: на таких условиях больше 10 миллиардов долларов не дадим – и точка. А недостающие для вашего спасения 7,5 миллиарда, где хотите, там и возьмите. Сами, без нашего содействия. Что называется, нашла коса на камень…
Кристин Лагард с самого начала упорно гнула свое: вкладчики двух прогоревших банков должны потерять 40% своих денег, гарантированный минимум – 100 тысяч евро.
Олли Рен продвигал брюссельский замысел – поделить убытки на всех. Вообще, на это Кипр, в конце концов, мог бы и согласиться, поскольку для него конфискация, бьющая по крупным вкладчикам, не просто ужас, а прямо-таки ужас, ужас, ужас.
Примерно к полуночи было выработано предложение, более-менее приемлемое для всех. Речь шла об отчуждении 12,5% с вкладов, превышающих 100 тысяч евро, и 3,5% – с тех, что ниже этой суммы. Министр финансов Мальты Эдвард Шиклуна позже признался: Михайлиса Сарриса мытарили десять часов без перерыва, пока он не устал настолько, что сдался и согласился с этим вариантом урегулирования. Шиклуна даже упомянул пистолет, приставленный к виску Сарриса, что, как видно, следует воспринимать лишь в качестве фигуры речи. Но уж что Шойбле давил на кипрского коллегу без малейшего снисхождения, это и к бабке не ходить.
Разумеется, дело этим не кончилось: Дейсселблум отправился с новым вариантом к Анастасиадису и через тридцать минут вернулся ни с чем. Кипрский президент уперся – и ни в какую! Ну, тут уж вскинулись «спасатели»: Йорг Асмуссен дал Анастасиадису понять, что если договориться не удастся, то на кредиты Европейского центрального банка можно не рассчитывать.
Где то к часу ночи кипрский президент дошел до точки, в том числе и физически. Он капитулировал, но с одним условием: с вкладов свыше 100 тысяч евро можно конфисковать не больше 9,9%. Вклады меньше 100 тысяч его не интересовали вообще, уверил хорошо информированный участник переговоров. Вы думаете, что на этом все кончилось? Как бы не так.
Торговля продолжалась до половины четвертого утра. К этому времени сошлись на цифре в 6,75% для вкладов ниже 100 тысяч и в 9,9% – для тех, что выше. Подсчитали, что это даст киприотам сумму в 5,8 миллиарда евро. Такой вариант устроил даже немцев. Ударили по рукам, и Дейсселблум объявил сделку свершившейся. Министры с чувством хорошо выполненного долга разъехались по домам.
Вот тут-то всё и началось, как теперь говорят, по-взрослому. Всю Европу охватила волна возмущения тем, что опять залезут в карман к мелким вкладчикам. В Берлине и Франкфурте-на-Майне почуяли, что пахнет жареным, и принялись уверять, что на таком решении настаивали сами киприоты. Но этим уверениям никто не внял, ибо дело однозначно выглядело так, что ободрать хотят самых беззащитных.
Но самое интересное в том, что предложенный вариант не вызвал воодушевления и на Кипре! Причину этого вы можете выбрать из двух возможностей. Согласно первому, островитяне, взыскуя справедливости, решили защитить мелких вкладчиков; второй предлагает куда менее романтический вариант: сделку не утвердили потому, что на волне общеевропейского недовольства понадеялись выторговать для себя что-нибудь получше.
Так или иначе, но факт остается фактом: парламент Кипра единодушно отверг брюссельский компромисс. Тарарам, как вы помните, получился преизрядный и Дейссельблум – ноблесс оближ! – попытался выправить положение. Он срочно созвал «спасателей» на телефонную конференцию и предложил вклады меньше 100 тысяч евро не трогать вообще. Как говорят, Олли Рен прямо в ходе обсуждения подсчитал, сколько нужно будет взять с остальных, чтобы набрать необходимые 5,8 миллиарда евро. Результат получился малоутешительный – 15,6%. Эх, знали бы тогда киприоты, чем всё кончится!
И в этот момент министр финансов Кипра отрезал: он не располагает мандатом для обсуждения этого вопроса. Во всяком случае, именно так подает ситуацию германская пресса. Вроде бы он даже заявил: «Мы будем искать новые источники средств». Но на заданный несколько раз вопрос о том, какие это могут быть источники, ничего конкретного не сообщил. Телеконференция продолжалась три часа и завершилась безрезультатно.
На что же понадеялись киприоты? На следующий день ответ на этот вопрос узнали все: Саррис отправился в Москву, чтобы в итоге вернуться оттуда ни с чем. Ставка на то, что российская казна поддержит Кипр так же, как она это сделала в 2011 году, провалилась. Если смотреть со стороны, то не в последнюю очередь потому, что слишком уж явно проглядывало за этой отчаянной попыткой стремление пугнуть европейцев сближением с Москвой.
Напугать-то их удалось, да только не тем, на что рассчитывали в Никосии. Европейцы заметно обеспокоились тем, что «план В», о котором постоянно говорили в кипрской столице, может оказаться призрачными надеждами. Представители «тройки» уверяют, что пытались дозвониться до Сарриса и выяснить, что происходит, но он до пятницы оставался в Москве и был недоступен для бесед со «спасателями».
На Кипре в это время президент Анастасиадис пытался зайти с другого конца, выдвинув идею «фонда солидарности». Стремясь спасти репутацию местного банковского бизнеса, киприоты решили растрясти пенсионные кассы (подобно тому, как это был сделано для преодоления кризиса в Ирландии), лишь бы только не злить иностранных обладателей счетов. Возможно, с учетом того, какую роль играет этот бизнес в экономике Кипра, это шаг и имел смысл. Но вот европейские политики, включая госпожу Меркель, думали совершенно иначе и сходу дали понять: такой номер не пройдет.
К тому же и «троечники», и «спасатели» жалуются на то, что кипрское руководство не информировало их в должном объеме о своих действиях, и детали происходящего в Никосии они должны были узнавать из местных СМИ. Противоположная сторона винит европейских лидеров в неуступчивости, доходящей до жестокости, а также в нежелании рассматривать предлагаемые киприотами альтернативы. Наверное, доля правоты есть и у тех, и у других, но так или иначе неделя прошла безрезультатно.
По всему судя, в Берлине не вполне довольны и тем, какую роль сыграл в кипрском кризисе ЕЦБ. Эта структура обычно предпочитает держаться на заднем плане, что вполне понятно: деньги любят тишину. И раз уж недовольство выплеснулось на страницы прессы, значит, причины и в самом деле были.
В Германии согласны, что ЕЦБ немало сделал для того, чтобы умерить страсти, пылавшие во многих европейских странах. Достаточно сказать, что в прошлом году, когда страны зоны евро несколько месяцев не могли прийти к соглашению о том, как именно будут спасать Грецию, терпеливо предоставлявшиеся франкфуртские кредиты ELA (Emergency Liquidity Assistance, срочной поддержки наличностью. – Прим. ред. ) позволяли Афинам выкручиваться из положения.
Но в случае с «Бэнк оф Сайпрус» и «Лаики» этот вариант не годился: кредиты ELA по существующим правилам могут получать только платежеспособные банки, попавшие во временные затруднения. Поэтому вето правления ЕЦБ на предоставление помощи Кипру – это вроде бы не злая воля, а вынужденный шаг. Хотя, с другой стороны, при желании изощренные финансисты могли бы отыскать обходной путь…
Обычно свои решения правление не спешит сделать достоянием общественности. А тут уже утром в четверг 21 марта была обнародована информация: ЕЦБ не даст ни цента сверх оговоренных 10 миллиардов евро, если до следующего понедельника не будет согласован пакет мер по спасению кипрских банков. Нет-нет, это не шантаж, как вы могли такое подумать! Просто киприотам дали понять, что не надо тянуть время, пора принимать решение, оправдываются франкфуртские финансисты.
Ну что ж, после этого всё и в самом деле закрутилось куда быстрее. В пятницу загнанный в угол кипрский парламент принял закон о правилах ликвидации банков. В субботу после полудня официальный представитель правительства даже сообщил детали договоренности: вкладчиков «Бэнк оф Сайпрус» накажут на 20%, а клиентов всех остальных банков – на 4%. Неужели, наконец, забрезжил свет в конце тоннеля?
Увы, такой вывод вновь оказался поспешным… Представители «тройки», среди которых были уже упоминавшийся Асмуссен и влиятельный координатор европейской рабочей группы Томас Визер, в Никосии так и не объявили об одержанной победе, хотя переговоры продолжались до часу ночи. Перетягивание каната было отложено на воскресенье, до встречи в Брюсселе.
В столице единой Европы в десять утра 24 марта собрались «троечники», делегации Франции и Германии, президент ЕЦБ Марио Драги и фактический президент ЕС Херман Ван Ромпей. К полудню в кабинете Ван Ромпея на пятом этаже «Юстус Липсиус билдинг» сошелся круг высокопоставленных руководителей, в том числе Драги и Лагард. Киприоты умудрились еще до начала переговоров разозлить всех своим опозданием: их делегация прибыла только к 14 часам.
Началось все с беседы с глазу на глаз между Ван Ромпеем и Анастасиадисом. Примерно через час на восьмом этаже был накрыт запоздавший обед. На нем присутствовали Анастасиадис, Лагард, Драги, Ван Ромпей, Дейссельблум и Баррозу.
Тут уж разговор с кипрским президентом пошел без обиняков: реструктуризация банков и радикальное сворачивание финансового сектора, который «слишком велик для такого маленького государства», а потому надо будет его довести до среднеевропейских масштабов. Точка.
Беседа шла два часа, и за это время Анастасиадис трижды угрожал уйти в отставку. Европейские гранды не испугались такой перспективы. Однако договориться собеседники ни до чего так и не сумели. Ужасный призрак первого в истории зоны евро государства-банкрота замаячил у дверей. Но, как выяснилось почти сразу после невесёлого обеда, кипрский президент сопротивлялся, скорее, для виду: члены его делегации предложили продолжить переговоры.
На седьмом этаже обосновалась группа высокопоставленных экспертов, а двумя этажами выше засели Ван Ромпей, Лагард и Драги. Началась челночная дипломатия – единственный выход, когда договариваться приходится людям, которые относятся друг к другу в стиле «глаза бы мои на вас не смотрели». Четыре часа ушло на то, чтобы Асмуссен, Визер и Ренн вместе с Саррисом выработали известный план из восьми пунктов, ставший основой последующего заявления кипрского министра финансов.
В нем выражалось согласие со всем, чему так рьяно сопротивлялись киприоты: с разделом банка «Лаики», с конфискацией большей части вкладов, превышающих сумму в 100 тысяч евро, с взысканием недостающих сумм с «Бэнк оф Сайпрус» и так далее. Оставалось утвердить эту договоренность у Анастасиадиса. Его уламывали не один час, пока, наконец, в десять часов вечера Дейссельблум не сообщил промежуточный результат: Анастасиадис не сдаётся.
Тут уж министры финансов стран евро, дожидавшиеся финала, потеряли терпение. Он договорились передать киприотам свои письменно зафиксированные требования и разъехаться по гостиницам, чтобы к семи часам утра вновь встретиться. Но киприоты, видимо, поняв, что, как ни крути, а отступать-то все равно некуда, сдались.
В одержанной европейскими грандами победе, тем не менее, весьма мало чести: что называется, справился черт с младенцем. О последствиях случившегося тоже доброе слово сказать трудно. «Спасатели» отделали киприотов как бог черепаху, и не может быть никаких сомнений в том, что богатых вкладчиков и некоторые компании теперь на Кипр долго никаким калачом не заманишь. Прорисовывается и еще целый ряд весьма неприятных перспектив (см. «Возникнет ли на Кипре «черный рынок» евро?»).
Действия кипрских переговорщиков тоже явно не заслуживают положительной оценки. При столь высокой ставке так откровенно блефовать – ничем не оправданный риск. Немудрено, что первые предложения «спасателей», от которых киприоты гордо отказались, были куда привлекательнее, чем то, что они получили в результате. Их жестоко наказали за строптивость.
Германским политикам, вроде бы, можно радоваться. Они не только добились своего, но и продемонстрировали избирателям: лидеры ХДС пекутся об интересах отечественных налогоплательщиков. Представляете, как это смотрится в канун приближающихся парламентских выборов? Ради такого бонуса можно даже пренебречь тем, что популярность Германии в странах-партнерах по ЕС понесла серьезный ущерб. Вот МВФ, например, к такому не привыкать: во всех странах, получавших и получающих от него помощь, эту организацию многие ненавидят – искренне и сильно.
Авторитет защитников мелких вкладчиков германским христианским демократам если и удастся снискать, то ненадолго. Мюнхенская «Зюддойче цайтунг» в компании с канадскими коллегами решила опубликовать взрывоопасную серию разоблачений, направленных против оффшорных оазисов. Среди имен и документов, которые обещают явить миру, будет и немало немецких. Причем в числе героев разоблачений окажутся не только бизнесмены и торговцы оружием, но и политики. То-то начнется забава!
Если расследования не будут избирательными, направленными на устранение личностей, неугодных одной политической силе, то скандал удастся на славу. Конечно, германские власти сделают все, чтобы спустить дело на тормозах. Вспомните, как несколько лет назад германская разведка за бешеные деньги купила у швейцарского банковского крота диск с компроматом на тех, кто уклонялся от уплаты налогов в должном объеме, выводя деньги в налоговые оазисы. Замах тогда тоже был на рубль, но удар получился на копейку: победить оффшоры так и не удалось. А иначе, откуда бы взялся материал для нынешних разоблачений?
И еще один – не самый обнадеживающий – вывод из промежуточных итогов деятельности борцов с оффшорами. Похоже, что европейская экономика исчерпала все доступные способы борьбы с кризисом, и атака на налоговые оазисы – одно из последних средств, оставшихся в её распоряжении. Честно говоря, очень бы хотелось ошибиться.
Андрей ГОРЮХИН