Македония: в поисках себя


Белокаменный новодел вырастает из земли целыми блоками. Исторический музей, национальный театр, триумфальная арка, бесконечные монументы…

Центральная площадь македонской столицы Скопье похожа, скорее, на музей скульптур под открытым небом, чем на главную площадь главного города независимого государства. В центре – гигантский Александр Македонский на вставшем на дыбы коне. У их ног – фонтан.

 

 

Вокруг, на расстоянии нескольких десятков шагов расставлены игривые современные изваяния (мне больше всего понравились две сплетницы – в человеческий рост), некие непонятные модерновые фигуры. Грозные дядьки верхом, кто с ружьем, кто с мечом, святые, незнакомые цари и неизвестно как попавший сюда византийский император Юстиниан. Он сидит на троне спиной к речке Вардар, разрезающей город пополам.

 

 

На другой берег ведет каменный мост, который построили еще турки, когда Скопье было одним из захолустных углов балканской части империи Османов. Пока мост почти в упор втыкается в железное ограждение, за которым копают и сваривают металл.

 

 

Из-за ограды уже виден поднимающийся в небо царь Филипп, отец великого Александра, покорителя всех и вся, создателя гигантской империи античности. Отец стоит на колонне, будто отшельник времен раннего христианства, но в отличие от них не смиряет там плоть и гордыню, а машет кулаком скульптурному сыну, взвившемуся на коне на площади, на другом берегу Вардара. То-то будет ансамбль, когда закончатся работы и уберут ограды и строительные леса!

 

 

Завершение этих гигантских по местным масштабам урбанистических проектов намечено на 2014 год. Некоторые новые здания уже открыты, новое сердце Скопье ритмично бьется, собирая множество горожан. Они приходят кто в уютный парк, кто в многочисленные кафе и рестораны, кто просто погулять, кто прочесать крупнейший в городе торговый центр, пахнущий безвозвратно ушедшей Югославией.

Строительная лихорадка приняла именно такое направление не совсем случайно. Это – не каприз македонской власти. Это отражает физически ощутимую потребность создать для новой страны какое-то особое прошлое, особую историю, особую культуру.

Отсутствие всех этих признаков любого государства в Македонии очевидно. Она никогда не имела собственной государственности и жила, деля судьбу с теми или иными соседями. Последний раз перед обретением независимости она входила в состав придуманной после Первой мировой войны французской и британской дипломатией страны Югославии, скроенной из лоскутков территорий, населенных разными народами из числа южных славян. Македонцы, правда, кажутся более близкими к болгарам, а не к сербам или хорватам, да и язык их похож на болгарский. Память от прошедших югославских десятилетий – владение сербским языком, хотя молодежь уже его почти не понимает.

Важно ли все это в повседневной жизни? В глобальном плане, наверно, важно, а в быту – не очень. Достаточно того, что македонцы люди милые, приветливые, доброжелательные, бедные, по-южному шумные. Про свою идентичность хорошо вспоминать, потягивая в приятной компании местное винишко, а в остальное время приходится думать, где найти работу. Ее-то здесь маловато. Одна крупная иностранная нефтяная компании недавно открывала на провинциальной дороге очередную заправочную станцию, так вот: некоторые политические партии направили в ее местное представительство списки людей, которых они рекомендовали взять в качестве заправщиков и другого персонала. Есть за что бороться. Зарплата, по местным меркам, отличная – эквивалент 300 евро в месяц! Как работодатели выкрутились, узнать не удалось…

Проживает в стране и довольно многочисленное албанское меньшинство, причем, в некоторых местах вполне компактно. В Скопье они сосредоточились в старом городе, у подножья турецкой крепости. Надо ли удивляться, что именно в этом лабиринте торговых улочек, застроенных одно-двухэтажными домиками, сосредоточена купеческая жизнь столицы, прежде всего, ювелирные лавки. У мусульман торговля в крови. Здесь же встречаются и мечети с минаретами, с которых в урочный час созывает на молитву муэдзин, будто мы вовсе и не в Европе. Но нет, это – тоже Европа…

 

 

В 2001 году Македония оказалась на грани чуть ли не внутреннего вооруженного конфликта между албанцами и македонцами. Тогда огонь националистической битвы удалось погасить. В Охриде, на живописном одноименном озере на юге страны, подписали соглашения, положившие начало нынешнему периоду сосуществования и взаимодействия общин. Теперь надписи сделаны на двух языках, начиная с аэропорта, в правительстве и парламенте есть представители албанцев, есть они и среди высших должностных лиц, послов… Но окончательно проблема не решена, взаимная настороженность осталась.

 

 

Когда я спросил, почему нельзя войти посмотреть старую крепость, чуть ли ни единственную историческую достопримечательность города, почему она закрыта для посетителей, местные жители из числа этнических македонцев рассказали такую историю. Будто бы недавно власти в лихом строительном порыве решили возвести там православный храм. Однако местные албанцы встретили это с негодованием, поскольку территориально крепость находится в зоне их компактного проживания, следовательно, христианскому собору там делать нечего. Чтобы не допустить разрастания кризиса, решили вообще закрыть крепость, объявить, что там не то ремонт, не то раскопки…

Вообще этнические македонцы считают соотечественников-албанцев чуть ли не пятой колонной Соединенных Штатов. Американцы, дескать, грозят местным властям албанским бунтом, если те будут делать что-то не так. Сколько здесь правды, сколько македонского мифотворчества, проверить не удалось. У меня не было возможности поговорить на эти темы и с местными албанцами: наверняка у них тоже припасена на этот случай какая-нибудь история. Одно очевидно: американское посольство выглядит, как современная крепость, а напротив этого дипломатического комплекса для надежной охраны размещена казарма македонской армии.

Как бы то ни было, отсутствие исторической идентичности в стране налицо. С такой проблемой сталкивается любой новичок на политическом атласе мира. Некоторые из них восстанавливают свое государственное лицо, отталкиваясь от эпизодов своего прошлого. Другие такого национального прошлого не имеют и вынуждены обходиться подручными средствами. Часто нацию удается сплотить на идее противостояния соседу или соседям, которых представляют ужасными и грозными. За последние два десятилетия это успешно проделали, например, прибалтийские республики, последовательно выстраивая национальную политику на противопоставлении себя России. Им это удалось, чему помогла география, близость скандинавских стран, которые были взяты за ориентир. То же самое пытается делать в последнее десятилетие Грузия, хотя у нее как раз имеется собственная богатая история. Но у Грузии такой курс гораздо менее успешен: взаимная интеграция и культурная близость русских и грузин глубже, она тоже уходит корнями в толщу истории. А альтернативными России ориентирами в этом регионе могут служить разве что Турция или Иран. Конечно, и в такой ситуации политики могут много наворочать, но пока ничего необратимого на этом направлении не произошло.

У Скопье в этом деле на руках совсем слабые карты. Есть только звонкое географическое название, пришедшее из далекой античности, но возможности которого строители современной и независимой Македонии постарались использовать полностью. Аэропорт носит имя Александра Великого, как и скоростная автомагистраль, как и практически все, что можно. Конечно, если отталкиваться от реальных исторических событий, надо признать, что этот древний герой направил свои взоры вовсе не на эти земли, а на греческий юг, затем и на бескрайний восток, дойдя со своей фалангой до Индии. Да и сегодня страна полноценно не может пользоваться своим названием. Официально она именуется Бывшая югославская республика Македония.

 

 

Такой временный компромисс был найден, чтобы успокоить негодование соседней Греции, считающей наименование «Македония», а также македонскую историю вместе с Александром и его родней своим национальным достоянием. Греки так объясняли мне причину своего столь эмоционального подхода к этой проблеме: «Представь, что какое-нибудь соседнее с Россией государство назвало бы себя «Урал», «Поволжье», «Сибирь» или еще как-то».

Как бы то ни было, именно из-за неурегулированности вопроса о международно признанном названии Македонии ее не принимают в НАТО (других препятствий нет), не начинают переговоров об условиях вступления в ЕС. При этом статус страны-кандидата в ЕС у нее есть, а евроинтеграция страны признается приоритетом и в Скопье, и в Брюсселе.

Вот и вырастают из земли белокаменные театры, музеи и статуи. Пусть будут хоть они, коль скоро на протяжении веков здесь развивались события из чужой истории.

Но как знать? Вдруг однажды свершится чудо? Подумать только: когда-то и Венера Милосская была новоделом.

Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

Скопье – Москва

№11(71), 2012