Шведские эгалитарианцы хотят изничтожить понятие мужской и женский пол
Нейтральное с точки зрения половых различий слово «hen» включено недавно в онлайн версию Национальной энциклопедии в Швеции. Вышла из типографии и первая книжка авторства Йеспера Лундквиста, в которой не встретишь слов «han» – он и «hon» – она. Кругом одно только «hen»…
Лотта Райалин возглавляет открывшееся в 2012 году дошкольное детсадовское учреждение под названием «Эгалиа». Здесь можно встретить малышей от одного года до шести. К ним обращаются только по имени или используют слово «друг». Логика следующая. «Детям должно быть позволено быть детьми, и мы не должны цементировать в них те ролевые функции, которые достались нам от прошлого», – разъясняет Райалин.
Иными словами, никто из питомцев не должен воспринимать себя как мальчик или девочка, поскольку это, как сказано в евангелие от Райалин, есть тягостное проклятие прошлого. Нельзя, учат такие как Райалин (она возглавляет еще шесть детских садов типа «Эгалиа»), чтобы дети были помещены в рамки, которые им предписывает их принадлежность к мужскому или женскому полу. Поэтому в детсадах под главенством Райалин, когда дети играют во взрослую жизнь, нет такой ячейки общества, как папа, мама и ребенок. Вместо этого их приучают к тому, что есть «родитель, родитель и усыновленный или удочеренный ими ребенок».
Предложенный еще Французской буржуазной революцией принцип «эгалите», что значит равенство, доведенный до своего абсолюта в контексте борьбы феминисток за равные права с мужчинами, превратился в тему для общенациональной дискуссии в Швеции.
В начале 2000-х годов умами политического класса овладела идея прийти к полной и окончательной победе гендерного равноправия в Швеции. Идея воплотилась в ряд правительственных решений и обрела материальную силу. Та же Лотта Райалин ссылается на общенациональный циркуляр для детсадовских заведений, изданный даже ранее, в 1998 году: «В детсадах нужно преодолевать традиционные гендерные модели и гендерные роли. Здесь мальчики и девочки должны обладать одинаковыми возможностями, чтобы развивать свои способности и наклонности без ограничений, связанных со стереотипными гендерными ролями». Следуя этой инструкции, нужно категорически запрещать девочкам играть с куклами, поскольку это может закрепить в них будущий материнский инстинкт.
В 2008 году министерство образования Швеции образовало Делегацию по равноправию в школах. Очень быстро эта структура превратила эгалитарную тему в главную, заслоняющую все остальные. Из государственного бюджета было израсходовано 16 миллионов долларов, чтобы избавиться от пагубных «стереотипов». Однако когда представители «Зеленой партии» внесли недавно предложение прикрепить к каждому детскому саду в Стокгольме инспектора по гендерному равноправию, оказалось, что общество еще не вполне готово к таким революционным переменам.
Нашлись смельчаки, которые открыто обвинили «зеленых» в продвижении «экстремистской феминистской повестки дня» (см. «Мадемуазель, как много в этом слове…», №3, 2012). Этот шаг, как было сказано, «не отвечает интересам родителей». Когда же выяснилось, что во многих детских садах воспитатели уже отказались в каких-либо обстоятельствах указывать пол ребенка, среди думающих людей в Швеции разразилась полемика.
Так, Элиз Клесон, бывший эксперт по проблемам равноправия и журналистка с именем, отмечает, что из ее личного общения с этими «гендерными педагогами» вырисовывается тревожная картина. Это своего рода элитарный клан. По сути, резюмирует Клесон, они представляют собой людей «хорошо образованных, живущих в больших городах, имеющих тесные связи с прессой, которые откровенно презирают традиционные семьи, строящиеся на гетеросексуальной основе».
Дети должны иметь возможность, по мнению Клесон, знать о своем поле, что вовсе не является каким-либо ограничением для развития их личности. «Им надо позволить развиваться медленно и естественным путем», говорит Элиз Клесон, но затем делает символичную оговорку в духе безграничной толерантности, насаждаемой в Швеции: «Став взрослыми, мы сами может выбирать – закрепить либо изменить свой пол».
Стоит ли удивляться, что когда тебя с малолетства приучают к мысли, что ты не он, что ты не она, а нечто среднее, нечто бесполое, этакое Оно, то меняются жизненные установки, а ненавидимые феминистками «традиционные» ценности, такие как брак, семья, предписанные природой ролевые функции отца и матери, теряют свой особый смысл. Отсюда идет и кризис института семьи, и, как следствие, кризис нравственности. Шведов можно только пожалеть. Спохватятся, боюсь, но поздно будет.
Владимир МИХЕЕВ