Вся надежда на Олланда?


Смена в мае президента во Франции стала событием, которое вышло за пределы территории этой страны. Пожалуй, давно в Европе какие-либо выборы не несли с собой возможность значительных изменений.

В данном случае дело не в личности нового главы французского государства социалиста Франсуа Олланда и не в его политической принадлежности. Дело в том, что он оказался тем политиком, который, не будучи представителем маргинальных, протестных сил, в критический для Европейского Союза и его собственной страны момент предложил альтернативу курсу, из года в год проводившемуся всеми правительствами во всех 27-ми странах.

До сих пор в Союзе безраздельно господствовала либеральная модель, главным проводником которой была Германия: строгая бюджетная экономия, контроль над расходами и доходами, сильный евро. Германской экономике это пошло на пользу, хотя в 2012 году эта модель вроде бы начинает выдыхаться. Скромные прогнозы темпов экономического роста в этой стране подтверждают этот нерадостный вывод.

В других же странах применение этого рецепта дает катастрофические результаты. Про Грецию и другие так называемые периферийные страны (ничего себе, периферия – Италия и Испания!) даже говорить не будем. Радикальное бюджетное кровопускание, прописанное Берлином, лишает эти страны возможностей восстановления экономики, оставшейся без денег и без внутреннего спроса. Но даже ранее вполне благополучные Франция и ультраортодоксальные Нидерланды вступают в экономически сложный период. Что бы ни проповедовали в Берлине, что бы ни думали сами немцы, проблемы партнеров по ЕС – угроза прежде всего самой Германии. Да и как может быть иначе: ориентированная на экспорт германская экономика торгует преимущественно со странами ЕС – около 60% всего экспорта! Если там спад и падает спрос, то по немцам это тоже ударит.

Роль Ф.Олланда состоит в том, что в ходе избирательной кампании и первых контактов после вступления в должность президента он делал акцент на необходимость не только обеспечивать во Франции и в целом в ЕС бюджетную дисциплину, но и создавать условия для экономического роста.

Такая резкая постановка вопроса пугала и Брюссель, и Берлин, которые перед голосованием французов чуть ли не открыто поддерживали его соперника, тогдашнего главу французского государства Н.Саркози. Им казалось немыслимым отойти хоть на йоту от финансово-бюджетной ортодоксальности германской школы.

Когда же Ф.Олланд вселился в Елисейский дворец, с его позицией пришлось считаться. Одновременно по всей Европе подняли голову те, кто не смел возражать против установок берлинских политиков. Президент Франции стал воплощать собой надежду всех тех, кто задыхался в тисках либеральных финансовых и бюджетных схем – от негодующих, протестующих и отчаявшихся, до тех правителей, которые ощущали, что германская модель достигла пределов возможного, а, может быть, даже перешла их. Не случайно в европейской прессе писали, что даже американский президент Барак Обама одобрил идеи новоизбранного французского коллеги и не очень согласен с Германией. Мол, в США тоже власти, хотя и в других условиях, но принимают меры по стимулированию экономики, не увлекаясь бюджетной жестокостью. Правда, США – особая статья и кальки с неё невозможны…

Но не все так просто. Немцы настаивают на бюджетной дисциплине не потому, что они глупые и жадные, а Ф.Олланд не намерен, очертя голову, бросаться тратить деньги, чтобы стимулировать развитие. Это, конечно, даст ему заоблачную популярность на три месяца, зато потом придется пять лет расхлебывать заваренную кашу.

В бюджетах денег нет. Финансовые спекулянты сидят в засаде и только ждут неосторожного слова или действия, чтобы нажиться на очередных трудностях и проблемах, как они сделали в случае с Грецией, как делают сейчас с Испанией. Биржи и рынки часто иррациональны, истеричны и усугубляют своими действиями последствия появляющихся проблем.

Поэтому Ф.Олланду и его невесть откуда взявшимся многочисленным единомышленникам в ЕС надо будет придумать такие тонкие механизмы настройки экономики, которые стимулировали бы ее развитие, создали возможности для ее роста, но при этом не нарушили бы бюджетную дисциплину. Пока не ясно, что бы это могло быть. Создание общеевропейских финансовых облигаций («евробондов»), против которых решительно настроена Германия? Введение налога на финансовые транзакции, вызывающего негодование британцев? Усиление роли Европейского инвестиционного банка? Пересмотр использования структурных фондов ЕС? Более равномерное распределение рисков финансирования государственного долга стран-членов?

Многие предложения публично упоминаются, но пока конкретных контуров у будущей политики стимулирования роста нет. Но уже сейчас можно говорить, как минимум, о двух результатах, которые достигнуты после избрания Ф.Олланда и его выхода на европейскую политическую сцену.

Во-первых, Германия вынуждена отступить от непримиримой линии, и соглашается говорить о мерах по стимулированию экономик. Оставаясь экономически доминирующей силой в ЕС, она политически оказалась там ослабленной.

Во-вторых, стало понятно, что любые реформы, любые меры по укреплению бюджетной дисциплины быстрого результата не дадут. Странам, попавшим под бюджетный пресс, надо дать больше времени для приведения своих внутренних дел в порядок. В противном случае ситуация может выйти из-под контроля. Результаты майских парламентских выборов в Греции, при всех национальных особенностях и проблемах в этой стране, показали это. Изменится ли что-то после повторного голосования 17 июня? В любом случае, смягчения условий финансовой помощи этой стране представляются неизбежными. В противном случая она будет лишена даже потенциальной возможности восстановить свое хозяйство, последствия чего будут тяжелыми для всего ЕС, не говоря об угрозе дестабилизации самой родины демократии.

Ф.Олланд, лично скромный человек, которого в молодости прозвали «Бабар» – по имени добродушного слоненка из французского мультфильма для детей – невольно оказывается в центре ожиданий. Сможет ли он сыграть эту тонкую партию и неожиданно для всех и для себя вписать свое имя на скрижали истории? Дорос ли он до такой роли?

Странные ситуации подстраивает иногда жизнь, даже политическая.

Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

Первым иностранным лидером, поздравившим Франсуа Олланда с избранием на пост президента Франции, стал премьер-министр соседней Бельгии социалист Элио Ди Рупо. Он даже в тот же вечер добрался до Парижа и на площади Бастилии принял участие в торжествах французских социалистов, ликовавших в связи с победой своего кандидата.
Испанская газета «Паис» взяла у него большое интервью о том, какие могут быть последствия для ЕС смены президента во Франции. Вот несколько выдержек.
 
– Что изменится в Европе с приходом Олланда?
– Многое. Из года в год твердили о жесткой экономии или, как предпочитают говорить более умеренные люди, о строгой экономии. С января в Европейском Совете главы государств и правительств стран ЕС начали упоминать о необходимости экономического роста. Приход Олланда ускоряет размышления на эту тему. Это дает надежду людям, которые живут в сложных условиях. Это дает оптимизм и веру в будущее. Все это способствует созданию новой динамики.
 
– Надо будет реформировать финансовые рынки?
– Придется. Они – как Дамоклов меч. Есть банки, которые крупнее отдельных стран. Масштаб некоторых банков таков, что, случись с ними что-то, это может обернуться катастрофой для страны. Финансовый сектор должен обслуживать реальную экономику. Его следует регулировать.
 
– Тем временем, растет разочарование в ЕС. Последние выборы повсеместно отражают растущее недовольство народов и рост влияния антисистемных сил.
– В каждой стране – свои реалии. Люди недовольны, когда они остаются без заработка, когда сомневаются в своем будущем. По этой причине надо установить равновесие между бюджетными строгостями и обеспечением экономического развития. Если не будет бюджетной строгости, мы получим катастрофу. Но нельзя лишать людей надежды. Нынешние действия способствуют экстремизму. Я понимаю испанское движение негодующих. Образованные люди не имеют надежды, работы, будущего, они стремятся это обрести, но безуспешно. Вот чем порождено негодование, недовольство системой. Единственное решение – обеспечить процветание. Есть правила, которые позволяют создавать богатство, распределять его во имя достойной жизни. Если роста не будет на протяжении нескольких лет, это тоже будет катастрофой.

№5(66), 2012