Нет лучше времени в Европе, чем рождественские и новогодние праздники. Вокруг ярмарки. Гулянья. Елки, ярко украшенные. Иллюминация. Глинтвейн черпаками на каждом углу. Обмен подарками. Шутки. Веселье. Без удержу. Вот, без удержу на год дракона особенно получилось. Города и села разнесли так, что мало не покажется.
Дракоша сидел дома и страдал. Все друзья ходили на митинги и демонстрации. И знакомые тоже. Развлекались. Протестовали. Выражали гражданскую позицию. А ему жена и дети не давали. Говорили:
– Тебя там только не хватало.
Дракоша обижался:
– Ну, почему?
– Да, потому, – отвечали родственники, – что характер у тебя заводной. Личность ты харизматическая. Начнешь балагурить, а народ решит, что ты всерьез. И за тобой увяжется. Мы же с тобой как договаривались? Что будешь жить тихо. Скромно. Спокойно. Не высовываться. Как драконам положено.
– Ну, это когда было, – отмахивался Дракоша, – тысячелетия назад. Сейчас нравы совсем другие. Никому до нас дела нет. Всем электронные СМИ верховодят. Моего появления никто даже и не заметит. Вы мне по существу скажите, почему держите взаперти, как Илью Муромца в погребе. Почему не даете к народу присоединиться?
– А потому, что нечего тебе на улице делать. На улицу кто рвется – кто к себе внимание привлечь хочет. Тебе же это совершенно ни к чему. Еще кто – кого никуда не пускают. Кто ничего другого не может. Кто никаким влиянием не пользуется. А ты же ведь у нас голова. Ты программы умные пишешь. Советы мудрые кому нужно и кому не нужно раздаешь. Ну, не надо тебе из тени вылезать. Не надо высовываться. Просим. По человечески.
– Э, дорогие, вы совсем от жизни отстали. Это раньше внесистемщики от отчаянья и по глупости на улицы лезли, да властей задирали. А сейчас они на коне. То бишь, на волне. Протестной. Вместе со всеми. С правыми. И левыми. С умеренными. И радикалами. Со всеми недовольными. А недовольны все. И я со всеми хочу.
– Но, ведь, дело абсолютно бесполезное. Зачем только и себя, и других обманывать. Ничего сборища уличные не дадут. Никто на них внимания не обратит. Никому они не нужны. Участники только идиотами да молодняком безмозглым себя выставляют.
– Да ну, вас, право, – Дракоша огрызается. – Напрочь вы притчу про того, кто руки не опускал, забыли. Давайте напомню.
… Давно это было. Человеческое племя в раю обреталось. Хорошо тогда жили, беззаботно.
А потом лафа неожиданно кончилась. Солнце так же жарко как раньше греть перестало. Поля оскудели. Живность пропала.
Решили вожди племени на Юг податься. Единодушно. Почти. Потому как один диссидент нашелся, против выступил.
Нельзя, говорит, на Юг. Там еще хуже. Там все солнцем выжжено. Там пустыня. Нам либо западнее, либо восточнее надо. Чтобы поближе к морю попасть.
– К какому морю! – подняли его на смех. – Какое в раю, к чертовой матери, море может быть. Отродясь такого не слыхивали.
– Не хочешь с насиженного места сниматься, не хочешь ничего делать, так и говори. А нас путать не надо.
– Нет тебе до других дела, дома оставайся. Пожалуйста. Никто тебя не неволит. Только молчи. И другим не мешай.
Однако диссидент, само собой, молчать не захотел. На то он и диссидент.
Тогда его все дружно побили. Для куража. И другим в назидание. После чего дружно на Юг двинулись.
Диссидент, тем не менее, от своего призвания, от роли Кассандры, отказываться не стал. И, когда оклемался чуток, за ними последовал.
Бредет в отдалении и занудствует:
– Братья и сестры, – возглашает, – не туда идете. Там, куда вас ведут – погибель.
Ну, первое время его еще терпели. А потом он всем надоел. Начали люди останавливаться, камни подбирать и в диссидента кидать. И так день за днем.
Останавливаются, подбирают и швыряют. Кто точно, а кто не очень. Кто послабее, а кто изо всех сил.
Однако диссидент только кровь с губ, камнями иссеченных, и с тела, всего в ушибах и кровоподтеках, обтирает. И снова к ним присоединяется.
Когда же остальных догонит, снова им про маршрут объяснять пытается. Его вновь и вновь камнями осыпают. Уже привычно. Без стеснения.
Ну, много ли, мало ли времени прошло, добралось племя человеческое до иной райской долины. Без диссидента, правда. Все же добили они его по дороге.
Добрались и радуются. Как хорошо, как правильно мы все сделали. Какие мы умные, что не слушали этого ублюдка-диссидента. Хорошо, что он нам здесь вонять не будет.
Только как остановились, все люди племени человеческого бросились в море окунуться. Мужчины-охотники – на мелководье рыбу дротиками бить. Женщины – из сушняка, на берег выкинутого, огонь разводить.
Останавливаясь, подбирая камни с земли и швыряя их в диссидента, люди племени человеческого все дальше и дальше отклонялись от первоначального маршрута и, избежав гибели в пустыне, выбрались в райскую долину у берега моря.
А вы, родственнички, говорите, будто бы все зря. Как видите, не совсем так.
– Идеалист ты, – втолковывают Дракоше остальные драконы. – Неисправимый. Будто не знаешь, как всегда бывает. Протестовать на улицу выходят одни, а пользуются этим другие. И сейчас так будет. Поверь.
– Либо гайки закрутят под предлогом обеспечения порядка и спокойствия. Либо совсем уж отморозки до штурвала государственного дорвутся. Откликаясь, якобы, на зов народа.
– Несносные вы, – печалится Дракоша. – Во всем только плохое видите. Да беду чуете. Все лишь черными красками рисуете.
Поспорил Дракоша еще немного с родственниками для отвода глаз и сделал вид, что со всем согласился. А сам сбежал:
– Дудки. Не удержите. Сколько можно. Совсем я по свободе истосковался.
Вот на место общего сбора приходит, куда потоки людские стекаются, да там оцепление стоит. Спокойно так стоит. Тихо. Ни к кому не пристает. Никому не мешает. Даже в матюгальники никого не предупреждает.
Однако у Дракоши слишком наружность представительная. На общем фоне выделяется. Его, вестимо, за грудки:
– Кто такой? – допытываются. – Зачем пожаловал? А документы какие-либо, личность подтверждающие, имеются?
И аккуратненько его так от других отделяют. Руки заламывают. В машину с решеточками тащат.
Но не на того напали. Дракоша плечи распрямил и давай удаль молодецкую, в крепком теле настоявшуюся, показывать.
По одному ряду оцепления кулачком бронированным прошелся. По второму. И дальше бы мог. Только народ ему не дал:
– Вот он – наш лидер, – завопил. – Наконец-то, объявился. Теперь нам ничего не страшно.
И потащили Дракошу вперед. В руку флаг дали. Во главе колонны поставили. На площадь вынесли и на трибуну водрузили. Ну, а Дракоша чего? Ему только давай:
– Народ! – он к народу обращается. – Друзья, граждане, соплеменники! Власть у того быть должна, кто этой власти достоин. У кого она уже есть. Кто ею распорядиться по справедливости может;
– Чтобы слова незабвенного Лившица о том, что делиться надо, нашей повседневностью стали. Чтобы все у всех было;
– Чтобы, как китайские товарищи обещают, одни лишь чуть раньше других состоятельными сделались. Остальные же за ними уже вскоре потянулись.
Народ-то, ясное дело, о чем Дракоша говорит, все правильно понял. Однако на площадь, помимо продвинутых, немало людей, все буквально воспринимающих, набилось. Как услышали речь Дракоши, за призыв ее приняли. И давай витрины крушить. Благо, в самом центре города. И что там, в витринах и внутри, в глубине торговых рядов, конвейером выносить.
Да только не такие сопляки застенчивые в оцеплении стоят и им, родимым, командуют. Как увидели, к чему дело идет, сразу своих развернули и повсюду грузовики баррикадами поставили.
Тем не менее, для толпы с Дракошей во главе это уже детские забавы. Народ железные прутья похватал. Тем более, было среди него кому. Дракоша же принялся все, что на пути стояло, расшвыривать.
Веселье тут пошло. Всем на зависть. Властям на удивление. Толпа в полноводную речку превратилась. Не остановить и в сторону силу такую не отвести.
Но начальство и к появлению «зачинщиков» подготовилось. Из снайперских по Дракоше как саданули! Паче его издалека видно, и человеческие тела его не прикрывают.
Глупость, конечно, несусветная. И провокация. Для Дракоши пули и зажигалки – так, комариный укус. Он ведь весь в броню одет.
И все же провокация есть провокация. От неожиданности, как пули по нему застучали, Дракоша не удержался и столб огня в небо пустил. Резиновые или настоящие – откуда он знает. Столб же огня, что он выбросил, ни с чем спутать нельзя.
Его, этого сигнала, ждали. Так на него рассчитывали. Как в небе его драконы увидели, решили: все – пора. Час «X» настал. Их на настоящее дело зовут. Наконец-то. И со всех сторон к Дракоше на подмогу слетаться стали. Все по дороге огню предавая.
Происходящее, однако, не только драконам сигналом послужило. Все обыватели, которые фейерверками, шутихами, ракетами и прочими игрушками палящими обзавелись, тоже, как по команде, наружу высыпали. Почему бы не популять в небо голубое, как в копеечку, когда другие вон как развлекаются.
Что тут в городе началось! Деревья как свечки горят, драконами, да и не только ими подожженные. Деревянные лотки пылают. Магазины, особенно яркие и нарядные, к Рождеству украшенные, толпа грабит. Повсюду – на улицах, площадях, в парках и палисадниках выстрелы грохочут, и пальба раздается.
Так что веселье неудержимое. К тому же прибыльное. Всего, чего дома не хватает, враз натаскать можно.
Оцепление, то бишь люди в форме и без формы, держались-держались, да не выдержали:
– Что мы, хуже других? – решили.
И давай в первых рядах, благо удачно расположены, все, что плохо лежит, растаскивать. Подход верный: все на демонстрантов списано будет.
Спектакль, раздольем называемый, в Центре начался. Да только им не ограничился. Век IT -технологий ведь. Вокруг журналистов стая через спутники все, что происходит, транслирует. Молодежь ретивая свои видеозаписи в фейсбуки, твиттеры и другие сети выкладывает. Всей стране пример показывают. Мол, друзья дорогие, не опоздайте. Чтобы к шапочному разбору не попасть.
Эффект предсказуемый. Вся страна к веселью рождественско-новогоднему пробудилась. Как положено, безудержно. По-молодецки. От души.
Поутру, как все проснулись и проспались, глядь, а города и села в пепелище и развалины превратились. Чтобы отстроить и восстановить – десятилетия понадобятся.
Зато повеселись на славу. Надолго запомнится. Навсегда. Если только в той стране, где все разбито и разграблено, те, кому помнить, останутся.
Вы меня спросите:
– Да что это за страна такая свободных людей постмодернистская? Как называется, где все это случилось?
– Граждане, дорогие, разве в названии дело! Да, в любой стране подобное сейчас приключиться может. К тому дело идет. Всюду, во всех странах, ситуация – дрянь. Куда ни плюнь. Вся и разница, что под разными лозунгами народ на улицы выходит.
В одних – требуя диктат континентальных держав прекратить. В других – чтобы выборы переиграть. В третьих – чтобы правительство мер экономии в отставку отправить. В четвертых – чтобы вообще за справедливость и свободы разные побороться.
Дракоша и драконы ведь всюду есть. Им только дорваться дай. Тем более – год дракона.
Не успеем оглянуться, поди-ка, все мы уже в райской долине. У самого синего моря.
Так-то вот. На ус мотайте, любители праздников. И те, кто о благе народа пекутся…
© Н.И. ТНЭЛМ