Ведя широкомасштабную захватническую войну против СССР, немецко-фашистское командование понимало, что такое огромное государство, как Советский Союз, победить, а в дальнейшем контролировать можно только изнутри, а это означало, что необходимо строить оккупационную политику таким образом, чтобы расколоть советское общество, выделив тех людей, которые согласятся служить интересам рейха. В этих целях с первых дней войны на бойцов и командиров Красной Армии, мирных жителей обрушился поток фашистской пропаганды*1. В целях поддержания должного правопорядка и минимальной законности на оккупированной территории захватчикам пришлось создать соответствующие правоохранительные структуры.
Таким образом, были организованы сыскные, полицейские и карательные органы: гестапо, части СС, полицейские батальоны, дивизии охраны тыла, полевая жандармерия, тайная полевая полиция, охранная полиция, но большей части немецкоязычная, и созданная вспомогательная русскоязычная полиция, которая подчинялась сельскому старосте или бургомистру, а в городах и крупных населенных пунктах – городской управе. Фактически же вспомогательная полиция работала по заданиям и под контролем германских военных комендатур, гестапо и др.
Полиция называлась в разных областях по-разному: «стража порядка», «служба порядка» или «организация самозащиты». В ее функции входило наведение внешнего порядка, надзор за выполнением различных запрещений, ограничений и фашистских приказов, слежка за антинемецкими элементами, участие в борьбе против партизан, в проведении репрессий и погромов. Как уже было отмечено, немецко-фашистские захватчики отлично осознавали, что только при активном содействии местного населения, можно максимально использовать потенциал оккупированной территории*2.
Порядок формирования полицейских подразделений происходил разными способами. Так в одном из немецких приказов говорится, что «…в новообразованных районах для учета мужского гражданского населения провести следующие мероприятия: а) всех мужчин 1922-1925 гг. рождения немедленно привлечь к работе в Рейхе или прифронтовом районе. Исключение составляют мужчины, подходящие для «добровольной помощи» или изъявившие желание вступить в легионеры; принимая во внимание потребности местного хозяйства и управления, оставить в этих районах всех абсолютно пригодных для этой цели гражданских лиц мужского пола и будущих «добровольных помощников» и легионеров по пункту «а»….»*3.
На первом этапе летом-осенью 1941 года формирование органов полиции зачастую проводилось формально. В частности, после вступления захватчиков в г.Боровск, ими было согнано неэвакуированное население на городскую площадь. Оккупанты приказали собравшимся жителям, чтобы из их числа вышли те, кто служил в чине офицера в царской армии. Вышло 15-20 человек. «Вот ваша полиция!» – заявили захватчики жителям Боровска*4. Этот пример свидетельствует о том, что первоначально никакой оккупационной полиции, как государственной структуры, не было и действовала она только как формальная организация, не имевшая реальной силы и власти. Однако с продвижением фашистских войск вглубь территории СССР, структура полиции была упорядочена, и она стала представлять реальную силу.
Таким образом, предпосылками создания оккупационной полиции на захваченных территориях послужил ряд обстоятельств: невозможность контроля силами вермахта оккупированной территории, необходимость осуществления правопорядка и выявления граждан, помогающих советскому государству; противоборство с действующими партизанскими отрядами, которые воевали на всей захваченной фашистами территории.
Что касается порядка формирования оккупационной полиции на Смоленщине, то инициатива ее создания принадлежала немецкому военному командованию, которое в дальнейшем и руководило деятельностью русскоязычной полиции в Смоленской области. Но не во всех районах Смоленской области мирные жители самостоятельно по своей инициативе начинали служить в новой полиции. Так, бургомистр Кузьмечевский волости п.Ершичи направил письмо начальнику полиции поселка, в котором сообщал, что подобрать достаточное число полицейских в количестве десяти человек не представилось возможным в связи с отказом последних от службы*5.
Для устройства на службу в новую полицию была необходима характеристика кого-либо из уже действующих сотрудников или хотя бы из числа людей, пользовавших доверием у немецкой стороны. Так в частности, бургомистр п.Ершичи поручался за гражданина Воинского Анатолия, прося зачислить его на службу полицейским, заверяя немецкую комендатуру в благонадежности последнего*6. Это был один из критериев отбора мирных жителей на службу в оккупационную полицию.
Деятельность русскоязычной полиции на Смоленщине регламентировалась приказами и директивами, принятыми немецким командованием. Оккупационная полиция как государственная структура имела свою систему управления, вела документацию, располагала материально-технической базой, а также штатом сотрудников, получавших денежное и иное вознаграждение за свою службу*7.
В самом Смоленске помимо фашистских военных комендатур в организации работы «русской» оккупационной полиции принимали участие и иностранные подданные третьих стран. В частности, в конце июля 1941 г. из Варшавы прибыли «деятели белоэмигрантских кругов» Брандт, Сорокин, Шлыков, Алферчик и другие эмигранты. Всего в Смоленск приехало около 60 белоэмигрантов, имевших рекомендации из ведомств Геббельса и Розенберга*8. Белоэмигранты Космович, Витушко и Данич стали организаторами окружной полиции Смоленска, занимались формированием карательных отрядов для борьбы с партизанами*9. Начальником городской полиции стал бывший белогвардейский офицер Сверчков. Под его командованием находилось по разным подсчетам около 200 человек*1.
Задачи сформированной полиции в Смоленске подразделялись по четырём направлениям:
а) уголовно-полицейское (пресечение и преследование всех уголовных проступков, охрана важного хозяйственного производства и складов);
б) государственно-полицейское (раскрытие и преследование всех стремлений, направленных против германских властей);
в) охрана общественного порядка (надзор за дисциплиной уличного и дорожного движения, пожарная охрана, надзор за содержанием в чистоте улиц крупных населённых пунктов, караульная служба);
г) особого назначения (содействие в борьбе с партизанами, воздушно-десантными отрядами и парашютистами РККА, сопровождение продовольственных транспортов из крестьянских общин на сборные пункты)*11. Последнее из названных направлений, являлось наиболее приоритетным в деятельности оккупационной полиции.
В обязанности состава порядковой службы (на сегодняшний день аналог патрульно-постовой службы) входило строгое подчинение вышестоящему начальнику, а также всему немецкому руководству. Русские полицейские не имели права производить служебные действия для личной выгоды или в пользу третьих лиц. Состав службы порядка не имел права возлагать наказания и штрафы*12. Другими словами, служащие порядковой службы не обладали возможностью самостоятельно принимать важные решения, связанные с осуществлением правопорядка. Существенной составляющей работы русской полиции являлось доносительство, так в соответствии с «наставлением об организации службы порядка», каждый, «принадлежащий к личному составу службы порядка, обязан был доносить о доходящих или предполагаемых, подлежащих наказанию действиях, направленных против государственного строя». В случае упущения информации полицейского за укрывательство могли привлечь к ответственности по законам военного времени*13.
Что касается уголовно-полицейской деятельности, то сотрудники службы порядка имели право производить аресты только гражданских лиц, исполняя исключительно приказы своих вышестоящих начальников. Что касается применения оружия, полицейским разрешалось его применять: при поимке лиц на месте преступления, лица, находящегося под «слежкой», бегство подозрительного, при невозможности установить личность человека; при защите лица, которого «следует арестовать» или же при нападениях и оскорблениях служащих службы порядка, чтобы не допустить повторного правонарушения. Оружие и иные вещи, которые могли быть использованы в качестве орудия совершения преступления, у арестованного изымались. О факте ареста гражданина полицейские обязаны были незамедлительно сообщить своему непосредственному начальнику, который в свою очередь сообщал охранной полиции. До решения, которое принималось немецкой стороной, арестованный находился под стражей*14.
Такие следственные действия, как обыски и конфискация имущества полицейскими, производились только с разрешения охранной полиции или немецких воинских частей. Результат обыска или конфискации должен был быть немедленно письменно доложен начальствующему лицу, давшему разрешение на производство данных действий. В случаях подозрения лица в совершении преступления, при укрывательстве преступника, а также угрозе уничтожения следов преступления разрешение на производство обысков и конфискацию имущества давалось начальником городской управы*15.
В русскоязычной полиции применялась система взысканий и поощрений, так, например, за самовольное производство обыска полицейскому служащему мог быть объявлен выговор и штраф в размере, как правило, ста рублей*16. Это отличалось от той системы взысканий, которая применялась в советской милиции того времени. Дело в том, что по законодательству СССР за один проступок могло быть применено только одно взыскание. В оккупационной полиции это делалось с целью ужесточения контроля немецко-фашистских властей над деятельностью русскоязычной полиции. Ведь в основной своей массе, как известно, в личный состав полиции входили горожане и крестьяне, не имевшие никакого опыта службы в правоохранительных органах СССР.
По мере создания постоянно действующих оккупационных администраций, формирование полицейских подразделений оккупантами на территории Смоленской области было упорядочено. Руководство по организации работы полиции было изложено захватчиками в «Наставлении бургомистрам». В соответствии с положениями данного документа, бургомистрам надлежало создавать службу полиции (Ordnungsdienst) на территории целого района, либо крупного города.
Полицейские при исполнении своих служебных обязанностей носили белые, пронумерованные по порядку нарукавные повязки. Кроме того, им выдавались специальные удостоверения, в которых был вписан номер их нарукавной повязки, и стояла гербовая печать. Эти удостоверения выдавались местным немецким комендантом*17.
Новобранцы оккупационной полиции в обязательном порядке проходили первоначальную профессиональную подготовку в созданных с этой целью специальных школах. Учёба проводилась под руководством офицеров-инструкторов германской армии. Одна из таких школ была создана оккупантами на территории бывшего совхоза «Высокое» в пригороде г. Смоленска. В этом специализированном учебном заведении, на протяжении двух месяцев, оккупанты обучали новоиспечённых полицейских стрелковому делу, читали им лекции о перспективах «Великой Германии» и о задачах полиции в текущий момент. Внимание слушателей школы акцентировалось на том, что главной задачей полицейских является уничтожение партизан, путём проникновения в партизанские отряды и разложения их изнутри. Внедрённый в партизанский отряд полицейский был обязан принимать меры к срыву боевых операций народных мстителей, создавать панику и передавать оккупантам данные о расположении отрядов, их численности и вооружении. После выявления лиц, заподозренных в нелояльности нацистскому оккупационному режиму, полицейские производили их аресты и обыски и препровождали в жандармерию и военную немецкую комендатуру, предварительно проведя расследования по поступившим материалам. Для этих целей был создан следственный отдел горполиции. Комендатура и жандармерия, получив арестованного и материалы на него, решали его судьбу: его или расстреливали, или отправляли в лагерь, или освобождали*18. Прошедшим первоначальную подготовку полицейским немецкие офицеры в торжественной обстановке перед строем вручали оружие*19.
За службу в полиции оккупантами было установлено вознаграждение её чинам, выплачивавшееся районным, либо городским управлением в виде должностного оклада. В частности, «служащие службы порядка» получали заработную плату по следующей ставке: начальник службы порядка – 10 рублей в день; заместитель – 7,50 рублей; страж – 5 и менее рублей*20. Это рассчитывалось из того, что начальник полиции приравнивался к начальнику отдела соответствующего районного или городского управления, а заместитель начальника – к заместителю начальника такого же отдела. Сверх этого руководящие чины полиции обеспечивались районным, либо городским управлением бесплатным питанием*21. В том случае, если полицейскому поручалось выполнение задач, связанных с непосредственной опасностью для жизни, то за каждый день несения такой службы ему можно было предоставлять дополнительный оклад в размере 10 рублей в сутки*22. Подобная оплата полицейских применялась не во всех районах Смоленской области.
Так, например, в Тихвинском сельсовете Пречистенского района, оккупантами был организован полицейский отряд. Данное формирование на протяжении 4-х дней захватчики снабжали белым хлебом и консервами, а затем заявили, что продукты питания они должны добывать сами у местного населения*23. В Монастырщинском и Хиславичском районах, на содержание полиции вводился специальный налог с деревень в размере 6 пудов хлеба с деревни в месяц, а сена по потребности. Кроме того, каждый полицейский в этих районах получал ежемесячно 150 рублей советскими деньгами, а так же по 30 кг хлеба на себя и 15 кг на членов семьи*24.
Таковы были основные особенности организации полиции на оккупированной территории Смоленщины в период Великой Отечественной войны.
З.М. ДАШДАМИРОВ,
адъюнкт кафедры теории государства и права
Московского университета МВД России
*1 Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941-1944гг. М. 2004. С. 275.
*2 Ковалев Б.Н.. Ук. соч. С. 118
*3 Документ №5 №11/5546/43 СС от 20 апреля 1943 г. Экз. №5, http://militera.lib.ru.
*4 Якутин А.В. Деятельность местной полиции на оккупированной территории Смоленской области в 1941-1943 годах://Проблемы социально-политического развития российского общества. Международный сборник научных трудов. Выпуск 17. Воронеж. 2008. С.139-143
*5 Государственный архив Смоленской области (далее: ГАСО). Ф. 2740. Оп. 1. Д.16. Л.14.
*6 ГАСО Ф. 2740,. Оп. 1. Д.16. Л.192.
*7 ГАСО Ф. 2574. Оп. 1. Д. 11.
*8 Котов Л. Смоленское подполье. М.1966.С.4.
*11 Якутин А.В. Ук.соч. С.139-143
*12 ГАСО Ф. 2574. Оп. 1 Д. 11. Л.8 (об.).
*13 ГАСО Ф. 2574. Оп. 1 Д. 11. Л.8 (об.).
*15 ГАСО Ф. 2574. Оп. 1. Д. 11. Л.9 (об.).
*17 ГАСО Ф. 2574. Оп. 1. Д. 11. Л. 26 (об.).
*18 Якутин А.В. Ук. соч. С.139-143
*20 ГАСО Ф. 2574. Оп. 1. Д. 11 Л. 10(об.).
*22 Ковалев Б.Н. Ук. соч. С. 129
*23 Якутин А.В. Ук. соч. С.139-143