Курс на переоснование ЕС?
Когда-то, на заре европейского строительства, Шарль де Голль и Конрад Аденауэр договорились о фундаменте, на котором будет возводиться здание нынешнего ЕС: немцам с их кошельком – промышленность, французам с их идеями – сельское хозяйство. Теперь их наследники в том же Елисейском дворце, возможно, договорились об основе капитальных ремонтных работ Союза или даже реконструкции всего сооружения. И вовремя – под заседание Европейского Совета.
На это их нынешнего французского президента и германского канцлера подвигло тяжелое положение единой европейской валюты – евро. ЕС всегда добивался прорыва в условиях кризиса. Нынешний кризис – беспрецедентный, поэтому рывок может тоже оказаться беспрецедентным. Н.Саркози и А.Меркель, по сути, согласились переписать базовое соглашение, на котором основывается это объединение – Лиссабонский договор. Для этого, по их мнению, желательно добиться поддержки всех «двадцати семи». Но если не получится – достаточно будет 17 стран зоны евро, которые, не трогая лиссабонский компромисс, составят для себя новый договор. При этом дверь остается открытой для остальных партнеров, когда они будут готовы присоединиться к новым правилам.
Франко-германская договоренность сводится к 6 основным пунктам.
1. Обязательное соблюдение положения, согласно которому дефицит государственных бюджетов не должен превышать 3% ВВП. Нарушителям грозят немедленные и автоматические санкции.
2. Конституционные суды стран-участниц должны будут следить за тем, чтобы бюджеты не выходили за эти рамки.
3. Неполная выплата долгов Греции останется единичным случаем (это должно успокоить финансовые рынки).
4. Начало работы Европейского стабилизационного механизма переносится на год раньше – на 2012-й вместо 2013-го, при этом решения там будут приниматься квалифицированным большинством голосов.
5. Совет глав государств и правительств стран еврозоны станет их общим экономическим правительством, которое будет собираться во время кризиса ежемесячно (Европейская Комиссия отодвигается от управления процессом экономического развития).
6. Независимость Европейского центрального банка (ЕЦБ) подтверждается.
Одновременно оба лидера подтвердили, что страны еврозоны не будут выпускать общих евробондов, против чего категорически высказывался Берлин. Он отказывался брать на себя львиную долю выплаты долгов финансово менее дисциплинированных партнеров и идти на риск увеличения процентных ставок по государственным заимствованиям этой группы стран, в том числе Германии.
Участники переговоров установили также очень жесткие временные рамки для согласования необходимых изменений: март 2012 года, плюс еще пару месяцев для их ратификации. С учетом обычных темпов принятия решений в ЕС и их вступления в силу, это представляется сверхзадачей. «Наш пакет мер служит доказательством нашей абсолютной решимости гарантировать стабильность евро», – подчеркнула А.Меркель на пресс-конференции в Елисейском дворце.
За скобками пока остался важный вопрос – какие именно санкции будут налагаться на нарушителей правила 3-х процентов? В кулуарах говорили о неких штрафах, о том, что этим будет заниматься Суд ЕС. Вместе с тем, высказывалось и мнение, согласно которому такого рода наказания могут выносить только избранные народом, а не назначенные иными инстанциями органы власти.
Существенной деталью, пока не совсем ясной, может стать будущая роль ЕЦБ. Франция, в частности, продолжает взирать на него как на кредитора последнего шанса для запутавшихся в долгах стран. Однако его устав ныне не позволяет этого делать. Но его новый глава Марио Драги высказывал недавно мнение, что здесь может появиться гибкость, если страны еврозоны возьмут курс на совместную налоговую ответственность.
Финансовый смысл договоренностей должны подтвердить рынки в ближайшие дни и недели. Вместе с тем, это должно позволить навести порядок в финансах и бюджетах стран-участниц, обернуться сокращениями государственных расходов, что положит конец завидному процветанию системы социального благополучия, которое на протяжении трех десятилетий существовало за счет заимствований.
Политический смысл имеет более долгосрочную, стратегическую перспективу: по сути, дальнейшее движение ЕС вперед, его реформы передаются на межправительственный уровень, от этих важнейших процессов отодвигается Европейская Комиссия.
Со стороны «двадцати семи» последовала первая реакция. Британский премьер Дэвид Камерон тотчас заявил, что не намерен «передавать какие-либо полномочия из Лондона в Брюссель». Такая позиция естественна, хотя британцы не перешли на единую валюту и не собираются это делать. По его словам, если будет меняться Лиссабонский договор, то ему придется проводить в стране референдум для его утверждения. Правда, его французский и германский коллега допускают новое соглашение только между участниками зоны евро и сами намерены управлять реформами, не поручая их Брюсселю, но это уже детали.
Критические газетные комментарии франко-германской инициативы довольно однообразны, но просто отмахнуться от них нельзя. Во-первых, отмечается отсутствие четкости в описании механизмов совместных действий в условиях борьбы с кризисом в еврозоне. Достаточно вспомнить неясность того, кто и как будет санкционировать нарушителей бюджетной дисциплины. Во-вторых, многие политики и эксперты полагают невозможным обойтись без выпуска евробондов от всей еврозоны, против чего решительно выступает Берлин. В-третьих, сторонники более поэтического описания действительности видят в предложениях А.Меркель и Н.Саркози диктат с упором на одну лишь бюджетную дисциплину, необсуждаемые требования сильных к слабым – будто победителей к побежденным.
Можно также добавить в качестве положительного фона для франко-германских договоренностей, во-первых, дополнительный план жесткой бюджетной экономии в размере 30 миллиардов евро нового итальянского правительства Марио Монти и, во-вторых, энтузиазм победившего на парламентских выборах в Испании лидера консервативной «Народной партии» Мариано Рахоя в части выполнения брюссельских бюджетных директив.
Поддержку инициативам Парижа и Берлина высказала и директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард, хотя, по ее словам, возможное заключение нового договора в рамках ЕС «может оказаться недостаточным само по себе» в условиях «крайне опасного положения». «Надо будет приложить гораздо больше усилий, чтобы нормализовать нынешнее положение в целом, чтобы доверие вернулось не только на рынки, но и к инвесторам, потребителям, для всех тех, кто должен выработать стратегию на 2, 3, 4 предстоящих года, кто должен знать, где им строить новые предприятия, куда вкладывать деньги», – сказала она.
Светлана ФИРСОВА