Британская империя похоронена в ливийской пустыне,
или Почему англичане перестали быть эллинами для американцев
Одним из назидательных уроков ливийской военной кампании НАТО, а заодно и заключительным пассажем в главе современной истории Британии, стало окончательное признание, что формула Гарольда Макмиллана утратила свою правдоподобность. В ходе Второй мировой войны будущий премьер-министр родил ставшую популярной метафору: Америка – «новая Римская империя, а мы, британцы, как греки прежних эпох, должны научить (американцев), как им с империей управляться».
Уместно напомнить, что эллины считались в древнем Риме носителями высшей культуры, грамотными менеджерами, родоначальниками многих наук и ремесел, мастерами ораторского искусства. Древнегреческий язык служил обязательным атрибутом хорошего образования для патрициев, а творения мастеров Эллады в доме – эталоном изысканного вкуса.
Достаточно очевидно, что бомбардировки Ливии, предпринятые с возбужденным энтузиазмом британским премьером Дэвидом Камероном и французским президентом Николя Саркози, имели своей первейшей целью обеспечить военную викторию для противников режима Муамара Каддафи. По большому счету, речь шла о насильственной смене властвующей элиты.
Как ранее в саддамовском Ираке, за единственным исключением: помимо ракетно-бомбовых ударов с воздуха регулярные сухопутные войска Британии и Франции не участвовали в сражениях. Если только не считать обеспечения повстанцев разведывательными сведениями, советов по планированию операций и пока не выясненного соучастия в этих операциях боевых групп и, возможно, подразделений британских и французских спецназовцев.
В любом случае, в разрывах американских бомб, доставленных по назначению британскими и французскими боевыми самолетами, слышалось гулкое эхо стародавних колониальных войн, а подчас и эхо Суэцкого кризиса 1956 года. Правда, на этот раз Вашингтон, Лондон и Париж выступали в одной связке, в одной упряжке, причем поначалу коренной была американская боевая лошадь, а союзнические скакуны – пристяжными. Затем США дальновидно посторонились и позволили Британии и Франции взять на себя ведущие роли в многомесячной процедуре свержения 40-летней диктатуры полубезумного пустынного маньяка.
И в этот момент стала проявляться несостоятельность натовских союзников США. Как отмечает «Вашингтон пост», «только американские боеприпасы, разведданные, топливо для дозаправки и другие возможности позволили вести ливийскую кампанию». Джордж Уилл на страницах американской газеты задается вопросом: насколько оправданной в глазах британской общественности окажется, в конечном счете, эта гуманитарная интервенция, особенно на фоне провозглашенной Камероном еще до начала боевых действий политики экономии государственных средств? Более того, пишет автор, может возникнуть сомнение в том, что выдержан баланс между «политическими целями и сокращающейся боеспособностью».
В духе оборонной политики «разумной достаточности», которую стали исповедовать военные стратеги в СССР при Горбачеве, премьер пояснил согражданам, что страна в ее нынешнем состоянии не может позволить себе чрезмерные расходы на вооружения. Как остроумно выразился Дэвид Камерон, мы «взялись выступать не в своем борцовском весе».
Слова прозвучали в речи лидера тори, когда он сообщил нации о намерении сократить на 10% личный состав армии, а танков и артиллерийских орудий на целых 40%. Одновременно было объявлено о списании в утиль единственного авианосца, что лишает бывшую империю возможности проводить заморские операции, напоминающие достославные времена «дипломатии канонерок». Новый авианосец взамен старого появится не ранее 2020 года. Что же, антракт длиной в девять лет?
Выступая недавно в Америке с лекциями, известный британский журналист и историк Макс Гастингс поведал о своем разговоре в 2002 году с бывшим главнокомандующим королевских ВВС, который вернулся из Вашингтона с совещания по подготовке вторжения в Ирак. Его слова «численность, вот что имеет значение, – а у нас этого нет» стали знаковыми, объясняющими отношение американцев к своим привилегированным союзникам. Действительно, все королевские ВВС равны по объему авиационным крыльям, приданным корпусу американской морской пехоты.
В США знают, подчеркнул Гастингс, что «если британская армия после вывода войск из Афганистана сократится, как запланировано, то для ведения продолжительных боевых операций за рубежом мы сможем выставить не более одной бригады, от 7000 до 8000 бойцов». Призыв Гастингса по-военному прямолинеен: Британия должна обладать достаточными вооруженными силами и разведывательными способностями, чтобы, во-первых, «проводить традиционную внешнюю политику», а во-вторых, для того, чтобы «Америка нам доверяла и делилась секретами».
Однако, ливийская кампания, не самая масштабная по любым меркам, продемонстрировала структурные и инфраструктурные проблемы военной машины, как Британии, так и Франции. Об этом упомянул и генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен, когда предостерег, что «при нынешних темпах сокращения расходов» на военные нужды едва ли в будущем «Европа сможет сохранить достаточно боевого потенциала», чтобы вести боевые операции, подобные кампании в Ливии.
Макс Гастингс подкрепляет этот посыл своими выводами: в качестве союзника в Европе при осуществлении военных заморских экспедиций Британия может положиться только на Францию и больше ни на кого. Когда дело зайдет о ведении воздушной разведки или запусках беспилотников, кто еще способен внести свой адекватный вклад, спрашивает Гастингс, и не находит ответа. Велик риск, по его выражению, что в нужное время и в нужном месте никого из натовских союзников попросту не окажется.
После завершения «холодной войны» совокупный ВВП европейских членов НАТО вырос на 55%. Но их расходы на вооруженные силы сократились почти на 20%. Двадцать лет назад на европейские государства альянса приходилось 33% всех военных ассигнований в рамках НАТО, сегодня этот показатель снизился до 21%. Это означает, что львиная доля инвестиций в совместную оборону и совместное нападение отныне лежит на плечах Соединенных Штатов, которые на первых порах «зачистки» Ливии оказались вовлечены единовременно в две с половиной войны за рубежом (Ирак плюс АфПак). В Вашингтоне не очень хотят нести такое бремя.
Перед своей отставкой министр обороны США Роберт Гейтс предупредил, что если тенденция сокращать оборонные бюджеты в Европе не будет повернута вспять, то Соединенные Штаты «могут счесть, что окупаемость инвестиций в НАТО слишком низка, чтобы делать такие инвестиции».
Поскольку сегодня англичане мало что могут посоветовать американцам в плане управления их империей (по Макмиллану), а ливийская «буря в пустыне» выявила системный кризис у европейских союзников по НАТО, будущее Североатлантического альянса находится в сумеречной зоне. По мнению «Вашингтон пост», «для НАТО, созданного для противодействия советским армиям на равнинах Северной Европы, срок годности, похоже, подходит к концу в Северной Африке». Впрочем, еще не вечер, и через девять лет Британия снова обретет ударный авианосец и возможность досягнуть до дальних пределов. НАТО еще повоюет.
Владимир МИХЕЕВ