За пределами Европы одностороннее провозглашение независимости косовскими албанцами, подвигнутыми на это США и частью стран ЕС, не вызвало большого интереса. Слишком далеки Балканы от других континентов, в первую очередь от Азии. Тем не менее, во многих азиатских странах задумались о международной роли косовского прецедента.
В этих оценках выделяются два аспекта – теоретический и прикладной.
С прикладным аспектом все просто. Там, где стоит или стояла проблема сепаратизма, оценка косовской независимости резко отрицательная. Например, Индонезия и Шри-Ланка сразу заявили, что признавать ее не будут. Свои проблемы с мусульманским меньшинством, проживающим на юге, есть у Таиланда. Великая Индия до такой степени многонациональна и многоконфессиональна, что от гармонии и равновесия отношений между нациями и религиями зависит ее существование: один разделенный с Пакистаном Кашмир создает столько проблем! О Китае в свете Тайваня и сепаратистских замашек в Тибете и среди мусульман-уйгуров даже говорить не будем. А курды, не имеющие своего государства и разделенные между Турцией, Ираком, Ираном и Сирией? Это тоже Азия, хотя и на самом пороге Европы!
С теоретическим аспектом дело обстоит сложнее. Азиатские комментаторы ставят в первую очередь вопрос о том, до какой степени можно идти по пути соблюдения принципа самоопределения народа и как обеспечивать права меньшинств?
Далее: образование Косово ими воспринимается как очередной этап балканизации Европы, распада бывших империй – Австро-Венгерской и Оттоманской. Конечно, в идеале ЕС когда-нибудь, через многие десятилетия сможет интегрировать все эти государства, образовавшиеся на Балканах. Тем более, что многие из них экономически и политически нежизнеспособны. Тем самым он заменит две рухнувшие империи. Но что делать с аналогичными ситуациями там, где нет ничего, напоминающего ЕС?
В Азии после 1945 года, когда начался постепенный распад колониальной системы, установленной западными державами, страны жили, опираясь на две главные идеи: новые образования должны признаваться членами ООН; границы сохраняются такими, какие сложились в рамках колониальной системы. Примечательно, что за минувшие десятилетия перемещений границ на азиатском континенте практически не было. Малайзия и Сингапур разошлись мирно. Правда, от Пакистана откололась восточная часть в результате войны и образовала Бангладеш. Можно припомнить насильственный захват Индонезией бывшей португальской колонии Восточный Тимор, который недавно стал независимым государством.
Однако, глядя с азиатского континента, косовский прецедент ставит под сомнение эту постколониальную систему. Может быть, западные теоретики считают его логическим завершением распада бывших региональных империй. Но в Азии это воспринимают также как победу национализма, как фактор, который способен обострить национальные вопросы в многонациональных азиатских странах, когда вместо признания автономии меньшинства в рамках единого государства обостряется схватка между централизмом и сепаратизмом.
Светлана ФИРСОВА
№3(20), 2008