Международное уголовное правосудие: от зарождения доктрины до современной системы

Вопрос о международной юстиции есть вопрос времени. Не теоретические только, а гораздо более практические потребности вынудят государства вступить на путь ее осуществления.
Л.А. Камаровский, 1881 год

Эти органы осуществляют международное уголовное правосудие. Оно представляет собой одно из направлений международного сотрудничества, которое заключается в осуществлении судами, учрежденными международным сообществом при участии ООН, на основании или во исполнение международных договоров, деятельности по рассмотрению и разрешению по существу дел о международных а также об иных отнесенных к их юрисдикции преступлениях, и имеет своими целями: (1) привлечение к ответственности и наказание лиц, виновных в совершении этих преступлений, (2) защиту от таких преступлений международного сообщества в целом, каждого его члена и всех людей, (3) предупреждение международных преступлений, восстановление и поддержание на этой основе мира и безопасности.

Практическая деятельность органов международного уголовного правосудия привлекает пристальное внимание международного сообщества, а порой подвергается критике. Диапазон оценок простирается от исключительно положительных, признающих за судебной практикой органов международного уголовного правосудия прецедентный и основополагающий характер для международного права, до полного отрицания законности их учреждения и легитимности осуществляемого ими правосудия.

К сожалению, эти мнения, порой диаметрально противоположные, преимущественно основаны на сиюминутном, продиктованном политическими мотивами, отношении к тем или иным решениям международных уголовных судов и не учитывают одного важного обстоятельства. А именно того, что международное уголовное правосудие направлено на пресечение международных преступлений, общественная опасность которых признана международным сообществом, и привлечение к ответственности лиц, виновных в их совершении. Оно предполагает применение международного права, тех его норм и принципов, которые имеют основополагающее значение для обеспечения мира, защиты личности и жизненно важных интересов международного сообщества в целом от особо опасных для человеческой цивилизации нарушений принципов и норм международного права.

Для формирования основанного на уважении к праву отношения к международному уголовному правосудию следует понимать, сколь долгим явился путь от высказанной идеи о нем до ее реализации. Даже в рамках такой, в общем-то, динамично развивающейся системе, как международное право.

I. Формирование основ международного уголовного правосудия

Международное уголовное правосудие - «поздний ребенок» системы международного права. До конца XIX века его нормы были редким гостем в доктрине, а также среди объектов международных договоров и международно-правовой практики. В первую очередь это объяснялось отсутствием возможностей для их применения: по окончании вооруженных конфликтов на основании оговорок об амнистии в мирных договорах или фактической амнистии уголовное преследование не осуществлялось. Во всяком случае, на основании норм международного права или международных договоров.

На доктринальном уровне впервые с предложением об учреждении Международного уголовного суда выступил Гюстав Муанье*1. Оно было детально обосновано им в 1872 г., после окончания франко-прусской войны 1870-1871 гг. В то время он возглавлял Международный Комитет Красного Креста (МККК). Президент МККК выдвинул проект Конвенции об учреждении международного судебного органа для привлечения к ответственности лиц, виновных в нарушениях Женевской конвенции об улучшении положения больных и раненых в воюющих армиях от 22.08.1864 *2. В нём предусматривался порядок формирования и деятельности такого суда.

Первым и беспрецедентным по своей основательности научным произведением, посвященным всестороннему обоснованию идеи международного суда, в т.ч. специального международного уголовного суда, явилась защищенная в 1881 г. докторская диссертация российского правоведа Л.А. Камаровского «О международном суде». В том же году она была издана в виде отдельной книги*3, а в 1887 г. увидела свет на французском языке в Париже*4.

В эпоху существования национальных, преимущественно монархических государств, невозможно было себе представить, чтобы действия должностных лиц суверенной страны преследовались в уголовно-правовом порядке на международном уровне. Однако, несмотря на очевидную неудачу, предложение Муанье и исследования Камаровского представляют собой не что иное, как первый опыт обоснования доктрины создания Международного уголовного суда, и знаменуют начало длительной и упорной борьбы за его учреждение.

К началу ХХ века общим стало понимание того, что именно деяниями людей, руководящих государствами, совершаются нарушения норм международного права, и что государство используется ими как орудие посягательства на ценности, охраняемые международным правом, и как инструмент причинения вреда другим государствам во время войн. С учетом этого кодификация на международно-правовом уровне законов (норм) и обычаев войны в Гаагских конвенциях и Декларации 1899 и 1907 гг. привела к формированию такого международно-правового понятия как «военные преступления».

Ужасы Первой мировой войны и массовые нарушения принципов и норм международного права, зафиксированных, прежде всего, в упомянутых конвенциях, по окончании военных действий привели к реанимации идеи об учреждения Международного уголовного суда. Государства-победители предприняли попытку урегулировать на международно-правовом уровне порядок привлечения к уголовной ответственности за военные преступления и придать виновных международному суду.

Версальский мирный договор между Германией и 27 союзными и ассоциированными державами от 28.06.1919 содержал обязательства сторон (ст.ст. 227, 228)*5:

•  организовать специальный международный трибунал для публичного рассмотрения дела по обвинению императора Вильгельма II Гогенцоллерна в «совершении тягчайшего преступления против международной нравственности и священной власти договоров»;

•  обратиться к правительству Нидерландов с просьбой о выдаче суду бывшего императора;

•  преследовать в уголовном порядке и выдавать предполагаемых военных преступников;

•  «сообщать потребные документы и сведения».

Аналогичные нормы были включены в Сен-Жерменский мирный договор от 10.09.1919 г. между Австрийской Республикой и 17 союзными державами (ст.ст. 173 – 176)*6, Трианонский мирный договор от 04.06.1920 г. между Венгрией и 17 союзными и ассоциированными державами (ст.ст. 157 – 160)*7 и Нейльский мирный договор между Болгарией и 16 союзными державами (ст.ст. 118 – 120)*8.

Положения ст.ст. 227 – 229 Версальского мирного договора на практике реализованы не были. Но, по существу, он явился первым международно-правовым документом, в котором содержались нормы об уголовном преследовании главы государства по международному уголовному праву. Недостатки правового регулирования, связанные с отсутствием международно-правовых документов, регламентирующих процессуальный порядок реализации норм Версальского мирного договора, и норм международного права, формулирующих конкретные составы военных преступлений, не позволили создать в то время международный суд.

Допущенные пробелы были отчасти учтены при попытке создать международный суд для привлечения к уголовной ответственности физических лиц, предпринятой после убийства в г. Марселе 9 октября 1934 г. короля Югославии Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту. Лигой Наций были разработаны и 30.11.1937 г. открыты для подписания Конвенция о предотвращении и наказании терроризма*9 и Конвенция о создании Международного уголовного суда*10. Они формировали международно-правовую основу организации и деятельности Международного уголовного суда с ограниченной юрисдикцией. Данные Конвенции в силу не вступили, но опыт их подготовки и юридические новации были учтены при формировании правовых основ деятельности Международных военных трибуналов, учрежденных после Второй Мировой войны.

Первым из них стал Международный Военный Трибунал (далее – МВТ или Трибунал). Он был учрежден на основе Соглашения от 08.08.1945 г. между Правительствами СССР, США, Великобритании и Временным правительством Французской Республики о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси (Лондонское соглашение)*11. К нему впоследствии присоединились Австралия, Бельгия, Венесуэла, Дания, Гаити, Гондурас, Греция, Индия, Люксембург, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Панама, Парагвай, Польша, Уругвай, Чехословакия, Эфиопия и Югославия.

Устав Международного Военного Трибунала от 08.08.1945 г.*12 определил:

1. Материально-правовые основы деятельности, отнеся к его юрисдикции преступления против мира, военные преступления, преступления против человечности, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет. Трибунал был наделен правом судить и наказывать лиц, которые, действуя в интересах европейских стран оси, совершили эти преступления. За эти преступления МВТ вправе был приговорить виновного к смертной казни или другому наказанию, которое признает справедливым.

2. Организационно-правовые (судоустройственные) основы деятельности МВТ, порядок назначения и замены судей, Председателя Трибунала, некоторые другие общие вопросы организации его деятельности, включая порядок финансирования его расходов.

3. Процессуально-правовые (судопроизводственные) основы его деятельности, в том числе права и обязанности участников процесса, процессуальные гарантии для подсудимых, общие положения о доказательствах и доказывании, порядке судопроизводства, общие положения о приговоре.

Некоторые общие положения процессуального характера были детализированы в Регламенте МВТ, принятом Трибуналом в соответствии со ст. 13 его Устава*13.

Заседания МВТ проходили в период с 9 октября 1945 г. по 1 октября 1946 г. в городах Берлине, где были проведены лишь организационные и распорядительное заседания, и Нюрнберге, где уголовное дело в отношении главных военных преступников рассматривалось по существу, получив историческое название Нюрнбергский процесс. Суду МВТ были преданы 24 главных военных преступника. Трибунал приговорил 12 из них к смертной казни через повешение, 3 – к пожизненному заключению, 4 – к тюремному заключению на срок от 10 до 20 лет, 3 – оправдал*14.

Еще одним послевоенным органом международного правосудия стал Международный Военный Трибунал для Дальнего Востока (далее – МВТДВ или Трибунал), принципиальное решение о создании которого принято на Потсдамской конференции руководителей СССР, США и Великобритании 1945 г. и закреплено в Заявлении, определяющем условия капитуляции Японии от 26.07.1945 г. Юридически он был создан особым документом – Специальной прокламацией, учреждающей Международный Военный Трибунал для Дальнего Востока, от 19.01.1946 г., изданной Главнокомандующим оккупационными войсками в Японии генералом Д. Макартуром, к которой прилагался его Устав*15. Он во многом соответствовал Уставу МВТ от 08.08.1945 г. и также определял материально-правовые, организационно-правовые и процессуально-правовые основания его деятельности.

Заседания МВТДВ проходили с 3 мая 1946 г. по 12 ноября 1948 г. в Токио, получив историческое название Токийский процесс или Суд в Токио. Суду были преданы 28 человек, в том числе 4 бывших премьер-министра, 13 бывших министров, 9 представителей высшего военного командования, 2 посла. Приговор вынесен 25 подсудимым, 7 из них приговорены к смертной казни, остальные — к лишению свободы, причем 16 - к пожизненному заключению*16.

Процессы, проведенные МВТ и МВТДВ, явились первым положительным опытом деятельности органов международной уголовной юстиции. А их уставные документы и приговоры положили начало формированию системы основополагающих принципов международного уголовного права, являющихся ныне общепризнанными.

Нормативное закрепление этих принципов осуществлено в Резолюции 95(I) Генеральной Ассамблеи ООН «Подтверждение принципов международного права, признанных статутом Нюрнбергского трибунала» от 11.12.1946 г.*17, а детализация – в принятом в 1950 г. на второй сессии Комиссии международного права ООН документе «Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала»*18.

Уставы и Приговоры Нюрнбергского и Токийского трибуналов:

1. Заложили основы для признания правосубъектности индивида в международном праве, а также оказали влияние на формирование основ современного международного права в целом и международного уголовного права в частности.

2. Дали международному праву новые принципы, не существовавшие до их принятия, – принципы международного уголовного права и международного уголовного процесса.

3. Кодифицировали существовавшие нормы международного права о преступном характере тех или иных деяний и впервые на международном уровне установили конкретные меры ответственности за их совершение.

4. «Соглашения об учреждении Международного Военного Трибунала для суда над главными немецкими преступниками и Международного Трибунала для суда над главными японскими преступниками, а также Уставы этих трибуналов, являются основными источниками международного уголовного права и по существу представляют собой первые в истории международные уголовные и уголовно-процессуальные кодексы»*19.

5. Создали фундаментальную международно-правовую базу для суда над военными преступниками.

Полученный опыт правового регулирования, организации и практической деятельности МВТ и МВТДВ показал, что международное правосудие должно опираться на развитую материально-правовую и процессуально-правовую базу.

До Нюрнбергского и Токийского процессов само понятие «международное преступление» в международном праве, фактически, отсутствовало. После их завершения международное сообщество приняло меры по криминализации ряда деяний и отнесению их к юрисдикции Международного уголовного суда.

Резолюцией 177 ( II ) от 21.11.1947 Генеральная Ассамблея ООН учредила Комиссию международного права и поручила ей составить проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. Комиссия представила на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества *20 (т.н. проект четырех статей) 1954 г. и два новых проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1991 г. (Проект 20 статей)*21 и 1996 г.*22

Кроме того, были разработаны два международных договора, которые прямо предусмотрели возможность преследования и наказания правонарушителей международным уголовным судом: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 09.12.1948 г.*23 и Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30.11.1973 г.*24.

Несмотря на то, что эти документы отнесли преступления геноцида и апартеида к юрисдикции международного суда, к реальному формированию организационно-правовых (судоустройственных) и процессуально-правовых (судопроизводственных) основ его деятельности длительное время приступить не удавалось. Хотя принципиальное решение об этом состоялось одновременно с принятием Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 09.12.1948 г. В последующие годы Генеральная Ассамблея ООН, несколько раз обращалась к результатам работы Комитета по международной уголовной юстиции*25, но в 1957 г. постановила отложить рассмотрение вопроса о международной уголовной юстиции*26, к которому после длительного перерыва непосредственно вернулась в декабре 1989 г.: в ответ на просьбу Тринидада и Тобаго Генеральная Ассамблея ООН обратилась к Комиссии международного права с просьбой возобновить работу над вопросом о международном уголовном суде. Итогом данного обращения и последовавшей активной работы явилась Дипломатическая конференция полномочных представителей под эгидой Организации Объединенных Наций по вопросу об учреждении международного уголовного суда, состоявшаяся в г. Риме 15 июня - 17 июля 1998 г., завершившаяся принятием и открытием для подписания Римского Статута Международного уголовного суда*27.

Столь длительное по времени отсутствие постоянного действующего Международного уголовного суда (далее - МУС) не явилось препятствием для учреждения и деятельности иных институтов международной уголовной юстиции. При этом, как отмечается в ряде документов ООН, ныне МУС «является основным элементом формирующейся системы международного уголовного правосудия, которая включает национальные суды, международные суды и гибридные суды, в которых имеются как национальный, так и международный компоненты. Эти органы международного правосудия тесно связаны с усилиями по установлению и поддержанию международного мира и безопасности»*28.

II. Органы международного уголовного правосудия: множественность институциональных моделей

На сегодняшний день известно несколько институциональных моделей учреждения, формирования, правового регулирования, организации и деятельности органов международного уголовного правосудия*29.

К первой институциональной модели относятся учрежденные в качестве вспомогательных органов Совета Безопасности ООН:

- Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. (далее – МТБЮ) - Резолюцией Совета Безопасности ООН № 827 от 25.05.1993 г.*30;

- Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 г. по 31 декабря 1994 г. (далее – МТР) - Резолюцией Совета Безопасности ООН № 955 от 08.11.1994 г.*31

Оба трибунала учреждены на основании главы VII «Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии» Устава ООН и являются судебными органами ad hoc.

Ко второй группе институциональных моделей органов международного уголовного правосудия относятся т.н. смешанные (гибридные) уголовные суды (трибуналы). Определение «смешанный (гибридный)» применяется к ним в силу целого ряда причин, основными из которых являются следующие.

Во-первых, порядок их деятельности и юрисдикция определяются совокупностью норм международного (соглашениями с ООН, другими международными договорами) и внутригосударственного права (уголовно-процессуального).

Во-вторых, материально-правовая основа правосудия, осуществляемого такими судами, является «смешанной»: применимое этими судами право включает нормы как международного, так и внутригосударственного уголовного права.

В-третьих, эти судебные органы имеют смешанный состав судей, обвинителей, следственных судей, административного персонала, который включает не только представителей государств суда, но и международных (иностранных) участников уголовного судопроизводства.

В-четвертых, соглашениями об их учреждении допускается возможность приглашения со стороны защиты как национальных адвокатов, так и международных (иностранных) защитников.

В-пятых, в качестве основанных на договоре органов, смешанные суды не привязаны ни к какой существующей правовой системе, которая автоматически могла бы быть применена к их несудебной, административной и финансовой деятельности.

В-шестых, эти судебные органы обладают смешанной (гибридной) внутригосударственной и международной правоспособностью.

В-седьмых, с учетом смешанного (гибридного) характера учреждения и деятельности эти специальные судебные органы не входят в судебную систему государств, для которых они созданы, а являются т.н. «внешними» судами.

Ныне международному уголовному правосудию известно две категории смешанных (гибридных) судебных органов:

(1) специальные суды, созданные в соответствии и на основе международных договоров государств с ООН,

(2) суды, формируемые временными администрациями ООН на территориях государств, где проводятся миротворческие операции.

К первой категории смешанных (гибридных) судов, относятся:

- Специальный суд по Сьерра-Леоне. Учрежден на основании Соглашения между ООН и правительством Сьерра-Леоне об учреждении Специального суда по Сьерра-Леоне во исполнение Резолюции 1315(2000) Совета Безопасности ООН от 14.08.2000 г.*32 Его Устав вступил в силу 16.01.02 г.*33 после принятия Закона о Ратификации соглашения о Специальном суде (The Special Court Agreement.2002 (Ratification) Act. 2002)*34).

- Специальный трибунал по Ливану. Соглашение между ООН и Ливанской Республикой об учреждении Специального трибунала по Ливану было подписано правительством Ливана и ООН соответственно 23 января и 6 февраля 2007 г.*35 во исполнение Резолюции 1664 (2006) Совета Безопасности ООН от 29.03.06 г. К Соглашению прилагается Устав Специального трибунала по Ливану, который является его неотъемлемой частью (п. 2 ст. 1 Соглашения).

Особенностью второй категории смешанных (гибридных) судов является то, что они учреждены Миссиями по поддержанию мира, которым предоставлен административный мандат ООН. В соответствии с ним они реализуют полномочия законодательной, исполнительной и судебной властей по месту проведения миротворческих операций.

Именно такой широкий административный мандат Миссии ООН по делам Временной администрации в Косово (МООНВАК) предоставлен Резолюцией Совета Безопасности ООН 1244 (1999)*36, Временной администрации ООН в Восточном Тиморе (ВАООНВТ) – Резолюцией Совета Безопасности ООН 1272 (1999)*37. Во исполнение этих мандатов были созданы:

- Смешанные суды на территории Косово, сформированные, как и вся судебная система, в рамках операции ООН по поддержанию мира с участием международного элемента. Правовую основу их создания и функционирования составили Распоряжения МООНВАК № 2000/6 от 15.02.2000 г. «О назначении и отрешении от должности международных судей и международных прокуроров»*38, № 2000/64 от 15.12.2000 г. «О привлечении к разбирательству международных судей/прокуроров и/или изменении места рассмотрения дела»*39, № 2003/26 от 06.07.03 г. «Временный Уголовно-процессуальный кодекс Косово»*40.

- Коллегии с исключительной юрисдикцией в отношении серьезных преступлений в Восточном Тиморе, учрежденные Временной администрацией ООН в Восточном Тиморе. Их деятельность регулируется Распоряжениями ВАООНВТ № 2000/11 от 06.03.2000 г. «Об организации судов в Восточном Тиморе»*41 и № 2000/15 от 06.06.2000 г. «Об учреждении Коллегий с исключительной юрисдикцией в отношении серьезных преступлений»*42.

Смешанные (гибридные) уголовные суды двух категорий кроме общего сходства имеют и ряд существенных различий, ключевым из которых является их положение в судебной системе соответствующих государств. Так, суды, учрежденные на основании договоров с ООН, не входят в судебную систему соответствующих государств и являются «внешними» по отношению к судам этих государств. А суды, учрежденные временными администрациями ООН, входят в судебные системы этих государств, являются их элементами, но обладают «смешанным» характером при осуществлении специальной предметной юрисдикции.

Однако данное отличие носит относительный характер, поскольку судебные системы этих государств изначально созданы не в порядке обычной законодательной процедуры, а в результате деятельности внешних органов управления – временных администраций ООН в рамках миротворческих миссий. Иными словами данные судебные органы, де-юре, являясь составной частью внутригосударственной судебной системы, де-факто являются «внешними» судами для государств, на территориях которых они функционируют, поскольку созданы «внешним законодателем».

К третьей модели органов международного уголовного правосудия относятся национальные суды, к юрисдикции которых специальными решениями отнесено правосудие по делам о международных преступлениях с участием международных судей и иных участников уголовного судопроизводства.

Ныне общепризнано, что государства, являясь участниками договоров, устанавливающих преступность и наказуемость международных преступлений, обязаны принимать меры по имплементации в национальное законодательство норм международного права о их преступности и наказуемости. А также создавать соответствующие правоохранительные органы и суды, к юрисдикции которых отнесено расследование и судопроизводство на внутригосударственном уровне по делам о международных преступлениях, готовить специалистов для них, в порядке уголовного судопроизводства осуществлять расследование и рассмотрение по существу дел о международных преступлениях и уголовное преследование лиц, виновных в их совершении.

Однако на практике встречаются случаи, когда в силу тех или иных обстоятельств, национальные суды не отправляют правосудие по делам о международных преступлениях. В зависимости от причин, пути преодоления такого положения могут быть различными: от учреждения международных уголовных судов до передачи соответствующих материалов в постоянно действующий МУС. Это определяется с учетом множества факторов.

Одним из таких факторов может являться отсутствие или нехватка национальных специалистов (следователей, прокуроров и судей), способных надлежащим образом обеспечить на внутригосударственном уровне расследование и уголовное судопроизводство по делам о международных преступлениях.

Заинтересованные государства и международное сообщество ныне исходят из того, что для преодоления такого рода препятствий нет необходимости каждый раз учреждать международные суды, а достаточно организовать международное сотрудничество для того, чтобы:

(1) создать условия для подготовки соответствующих специалистов, тем самым преодолевая объективную их нехватку;

(2) обеспечить участие в уголовном судопроизводстве по делам о международных преступлениях во внутригосударственных судах таких специалистов, которые не имеют причин субъективного свойства уклоняться от расследования международных преступлений и осуществления правосудия по делам о них.

Второе из названных направлений сотрудничества реализуется путем участия в уголовном судопроизводстве по делам о международных преступлениях во внутригосударственных судах международных судей и, в отдельных случаях, международных обвинителей, а также международного вспомогательного персонала. Его правовой основой является законодательство соответствующего заинтересованного государства.

На практике это осуществляется путем формирования во внутригосударственных судах специализированных судебных составов (по форме «суд в суде»), наделенных ограниченной предметной юрисдикцией (в отношении международных преступлений) с участием международных и национальных судей и обвинителей. Иными словами речь идет не о международных, а о национальных судах с т.н. международным «элементом» - участием в их деятельности международных судей и обвинителей наряду с национальными судьями и обвинителями. В отличие от международных ad hoc и смешанных (гибридных) судов, национальные суды с т.н. международным «элементом» могут быть обозначены как «интернационализированные» суды.

Первым из таких судов является Отдел по военным преступлениям Суда Боснии и Герцеговины. Он создан на основе поправок, внесенных 14 декабря 2004 г. в Закон о Суде Боснии и Герцеговины*43 и Закон о Прокуратуре Боснии и Герцеговины. Он функционирует в составе пяти Судебных коллегий, каждая из которых действует в качестве суда первой инстанции, принимает к своему производству и рассматривает по существу дела о преступлениях геноцида, преступлениях против человечности и военных преступлениях; каждая судебная коллегия осуществляет правосудие в составе трех судей: одного национального и двух – международных. Апелляционной инстанцией для Отдела по военным преступлениям является Отдел I Апелляционного отделения Суда Боснии и Герцеговины в составе двух международных и одного национального судьи.

Вторым примером национального суда, к юрисдикции которого и отнесено рассмотрение дел о международных преступлениях с участием международных судей и иных участников уголовного судопроизводства, являются Чрезвычайные палаты в судах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии. Правовую основу их деятельности составляют:

- Закон об учреждении Чрезвычайных палат в судах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии от 10.08.01 г.*44;

- Соглашение между ООН и Королевским правительством Камбоджи о преследовании в соответствии с камбоджийским правом за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии, одобренное Резолюцией Генеральной Ассамблеей ООН 57/228В от 13.05.03 г. и подписанное Сторонами в г. Пномпене 6.06.03 г.*45;

- Закон об учреждении Чрезвычайных палат в судах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии, принятый в новой редакции от 27.10.04 г.*46

В соответствии с ними в рамках судебной системы страны сформированы специализированные суды - Чрезвычайные палаты, которые функционируют при международной помощи. Они наделены юрисдикцией в отношении высокопоставленных руководителей Демократической Кампучии и тех, кто несет наибольшую ответственность за преступления и серьезные нарушения камбоджийского уголовного права, международного гуманитарного права и обычаев, а также международных договоров с участием Камбоджи, совершенные в период с 17 апреля 1975 г. по 6 января 1979 г.

«Интернационализированные» суды существенно отличаются от иных органов международного уголовного правосудия, т.к. являются внутригосударственными, а не «внешними» судами по отношению к судебным органам государств.

Однако, эти органы уголовного правосудия безусловно имеют международный характер. Прежде всего, потому, что главной целью их создания является осуществление правосудия в отношении лиц, виновных в совершении международных преступлений.

Кроме того, источники правового регулирования деятельности этих судов сформированы под непосредственным влиянием ООН: в Боснии и Герцеговине – Высокого представителя по данному региону, в Камбодже – Генерального секретаря и Генеральной Ассамблеи. А в круг участников уголовного судопроизводства допущены международные судьи, обвинители и защитники.

И, наконец, четвертая и наиболее совершенная из действующих ныне институциональных моделей органов международного уголовного правосудия – Международный уголовный суд.

III. Система международной уголовной юстиции

Объединение в единую систему столь различных органов международного уголовного правосудия представляется весьма сложным и дискуссионным вопросом.

При, порой, весьма существенных различиях в правовом регулировании, их деятельность имеет специфические и, по существу, единые материально-правовые основы - криминализацию в международном праве преступлений, отнесенных к их юрисдикции, т.е. международных преступлений.

Она основана на единых принципах международного права, получивших признание еще в Уставе Нюрнбергского трибунала.

Кроме того, органы международного уголовного правосудия, хотя и не находятся в иерархической подчиненности по отношению друг к другу (подобно организационному подчинению судов первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций на внутригосударственном уровне), тем не менее взаимодействуют между собой.

Это свидетельствует о достижении принципиального согласия различных государств, как основных субъектов международного права, по вопросу о компетенции и полномочиях судебных органов, наделенных международной уголовной юрисдикцией.

Изложенное позволяет рассматривать правовое регулирование и деятельность судов, осуществляющих международную уголовную юрисдикцию, в рамках единой системы, которая международным сообществом обозначается самостоятельным термином - «международная уголовная юстиция» или «international criminal justice»*47.

Несмотря на отличия в правовых основах учреждения и деятельности, юрисдикции и организации, все органы международного уголовного правосудия обладают общими признаками.

Во-первых, их учреждение, наделение юрисдикцией для осуществления правосудия по делам о международных преступлениях, включение в круг участников уголовного судопроизводства международных судей, прокуроров, защитников изначально обусловлены волеизъявлением международного сообщества, объединенного Организацией Объединенных Наций. В се указанные выше органы учреждены или сформированы при непременном участии в той или иной форме ООН.

Во-вторых, материально-правовой основой международного уголовного правосудия, отправляемого этими органами, являются международные договоры, устанавливающие преступность и наказуемость международных преступлений, а также принципы международного уголовного права, признанные международным сообществом.

В-третьих, к их предметной юрисдикции отнесены наиболее тяжкие преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества, а именно: преступления геноцида, преступления против человечности и военные преступления. В отдельных случаях их юрисдикционная сфера дополняется преступлениями по внутригосударственному праву отдельных стран.

В-четвертых, территориальная юрисдикция органов международной уголовной юстиции ограничена: либо территорией государства-участника (МУС), либо государств, на территории которых совершены преступления, отнесенные к их предметной юрисдикции, и поименованные в уставных документах.

В-пятых, органы международной уголовной юстиции наделены универсальной персональной юрисдикцией: ими к уголовной ответственности могут быть привлечены любые физические лица за совершение преступлений, отнесенных к их предметной юрисдикции.

Единственным исключением из приведенных принципов установления предметной, территориальной и персональной юрисдикции, является Специальный трибунал по Ливану (далее – СТЛ), в Уставе которого (ст. ст. 1 – 2) определено, что:

- СТЛ обладает юрисдикцией над лицами, виновными в совершении нападения 14.02.05 г., в результате которого погиб бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири, а также погибли или были ранены другие лица;

- предметная юрисдикция СТЛ определяется (1) положениями УК Ливана, касающимися преследования и наказания за акты терроризма, преступления и правонарушения против жизни и личной неприкосновенности, незаконные объединения и недонесение о преступлениях и правонарушениях, включая нормы, касающиеся материальных элементов преступления, участия в преступлении и сговора; и (2) ст. ст. 6 и 7 Закона Ливана от 11.01.58 г. «Об усилении наказаний за ведение подрывной деятельности, гражданскую войну и межконфессиональную вражду».

Однако, данное исключение обусловлено тем, что СТЛ создан, фактически, для расследования и осуществления уголовного преследования за одно конкретное преступление – террористический акт 14.02.05 г., в результате которого погиб бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири, а также погибли или были ранены другие лица.

Представляется, что такое исключение в большей мере свидетельствует не об особом месте этого судебного органа в системе международной уголовной юстиции, а о перспективах развития отдельных звеньев этой системы и ее самой.

Определение предметной юрисдикции СТЛ является первым частным опытом отнесения терроризма, давно признанного преступлением по международному праву, к подсудности международного судебного органа. Вопрос об этом ставился и ранее: как в достаточно отдаленном от сегодняшнего дня прошлом (в Конвенции о создании Международного уголовного суда, открытой для подписания Лигой Наций 30 ноября 1937 г.), так и в недавнее время (при разработке Римского статута МУС). К сожалению, безуспешно.

С учетом этого, возможно именно отнесение к его юрисдикции преступления терроризма и накопление на этой основе международного опыта осуществления уголовного преследования лиц, виновных в его совершении, явится эффективным путем к последующему распространению юрисдикции всех органов международной уголовной юстиции на эти преступления.

В-шестых, составы этих международных судебных органов являются интернациональными. Даже в случаях учреждения некоторых из них на базе национальных органов юстиции обеспечивается обязательное участие в отправлении правосудия международных (иностранных) судей. При смешанном составе судейского корпуса, в принятии решений по конкретным уголовным делам доминируют именно международные судьи.

В-седьмых, наряду с международными судьями, участниками судопроизводства являются международные прокуроры (обвинители) и международные защитники (адвокаты).

В-восьмых, отправление правосудия этими судами осуществляется, преимущественно, в соответствие с уголовно-процессуальными предписаниями, содержащимися в документах, относящихся к системе международного, а не внутригосударственного права, т.е. по правилам т.н. международного уголовного процесса. Основными его источниками являются Уставы, а также Правила процедуры и доказывания соответствующих судов. Вместе с тем, в зависимости от особенностей их учреждения и юрисдикции, такие суды могут руководствоваться предписаниями внутригосударственного уголовно-процессуального законодательства.

В-девятых, обеспечивая международный характер, судопроизводство осуществляется на доступных языках международного общения (английском, французском) или с обязательным переводом на них.

В-десятых, будучи основаны на договорах или иных решениях с участием ООН, эти суды не привязаны жестко ни к какой внутригосударственной системе права, которая автоматически применялась бы к их несудебной, административной и финансовой деятельности, чем обеспечивается независимость этих судебных органов.

В-одиннадцатых, деятельность этих органов международного уголовного правосудия финансируется при непременном участии ООН.

Изложенное позволяет констатировать, что органы международного уголовного правосудия (международной уголовной юстиции) – это суды, учрежденные международным сообществом при участии ООН на основании или во исполнение международных договоров. Они в составе международных судей, с участием международных обвинителей и защитников, в процессуальном порядке, предусмотренном международно-правовыми документами, осуществляют рассмотрение и разрешение по существу уголовных дел в отношении лиц, виновных в совершении наиболее тяжких преступлений, вызывающих озабоченность международного сообщества (международных преступлений), а также по делам об иных преступлениях, отнесенным к их юрисдикции при учреждении, а равно реализуют иные функции, необходимые для отправления международного правосудия.

Они образуют систему международной уголовной юстиции, которая представляет собой совокупность учрежденных международным сообществом при участии ООН на основании или во исполнение международных договоров судебных органов для осуществления правосудия по уголовным делам в отношении лиц, виновных в совершении международных преступлений, а также иных преступлений, отнесенных к их юрисдикции.

Вместе с тем, следует отметить, что к настоящему времени еще не сложилась стройная система норм права, регулирующих отправление международного уголовного правосудия. Однако государства и ООН, несмотря на многие разногласия и спорные вопросы, идут к этому.

Представляется, что только совокупность всех указанных выше признаков позволяет констатировать, что их носитель входит в систему органов международного уголовного правосудия.

Данный вывод имеет не только теоретическое, но и серьезное практическое значение для надлежащей объективной оценки соответствия международному праву фактов создания квазисудебных органов, по формальным признакам призванным осуществлять преследование за совершение международных преступлений, а по существу являющихся одним из механизмов вмешательства во внутренние дела суверенных государств вопреки общепризнанным принципам международного права.

Потребность в этом обусловлена тем, что отдельные государства и их коалиции предпринимают попытки вывести правовое регулирование и практику международного уголовного правосудия из сферы ведения международного сообщества, объединенного ООН, на более низкий уровень межгосударственного регулирования. И тем самым превратить международную уголовную юстицию в механизм для решения на международной арене различных политических задач. Ярким примером этого является учреждение и деятельность Иракского Специального Трибунала, который хотя и имеет некоторое сходство с органами международной уголовной юстиции, однако вряд ли может быть признан таковым*48.

IV. Псевдомеждународная уголовная юстиция

Правовой статус и деятельность Иракского Специального Трибунала вызывает споры среди специалистов, занимающихся исследованиями в сфере международного уголовного правосудия. Одни из них не упоминают его в числе органов международной уголовной юстиции*49, другие – считают одним из неотъемлемых элементов этой системы*50.

В защиту последней позиции приводятся доводы о том, что материально-правовые основы деятельности Иракского Специального Трибунала, включенные в его Устав, в полной мере соответствуют нормам международного права, в силу чего он является «международным». И, в определенной мере, с такой позицией можно согласиться.

Действительно, в соответствии со ст. 1 Устава (Статута) Иракского Специального Трибунала от 10.12.2003 г. *51 (далее – Статут ИСТ) его юрисдикция распространяется на преступления геноцида, преступления против человечности, военные преступления и некоторые преступления, предусмотренные законодательством Ирака.

Согласно ч. 1 ст. 11 Статута ИСТ, под «преступлением геноцида в соответствии с Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., ратифицированной Ираком 20 января 1959 г., понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

а) убийство членов такой группы;

b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;

с) умышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое ее уничтожение;

d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

е) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.

Частью 2 ст. 11 Статута ИСТ устанавливается наказуемость не только преступления геноцида, но и «заговора в целях совершения геноцида; прямого и публичного подстрекательства к совершению геноцида; покушения на совершение геноцида; соучастия в геноциде».

Статьей 12 Статута ИСТ установлено, что «преступления против человечности представляют собой какой-либо из перечисленных ниже актов, совершаемых в качестве элемента распространенного, систематического и осознанного нападения на гражданское население: преднамеренное убийство; истребление гражданского населения; порабощение; депортация или насильственное перемещение населения; заключение или иное лишение свободы в нарушение фундаментальных норм международного права; пытки; изнасилование, рабство сексуального характера, принуждение к занятию проституцией, принудительная беременность, или иная форма сексуального насилия соизмеримой тяжести; преследования части или группы населения по политическим, расовым, национальным, этническим, культурным, религиозным, половым и иным мотивом, недопустимым в соответствии с международным правом, в связи с совершением любой формы насилия сексуального характера соизмеримой тяжести; насильственное исчезновение людей; негуманные деяния подобного характера, намеренно причиняющие страдания или серьезные травмы, как психическому, так и физическому здоровью».

Согласно ст. 13 Статута ИСТ в перечень военных преступлений, под которыми понимаются серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г., включены любые из следующих деяний против лиц или имущества, охраняемых согласно положениям соответствующей Женевской конвенции:

«а) Преднамеренное убийство.

•  Пытки или нечеловечное обращение, включая биологические эксперименты.

•  Преднамеренное причинение страданий, серьезных телесных повреждений или вреда здоровью.

•  Всестороннее разрушение и присвоение собственности, необоснованное военной необходимостью и проводимое неправомерно и преднамеренно.

•  Принуждение военнопленных или других лиц, состоящих под защитой, к службе во враждебных силах.

•  Преднамеренное отрицание права на справедливый суд для военнопленных и иных лиц, состоящих под защитой.

•  Незаконное тюремное заключение.

•  Незаконная депортация или перемещение.

•  Захват заложников».

Кроме того, к ним отнесены другие серьезные нарушения законов и обычаев, применимых в международных вооруженных конфликтах и в случае вооруженного конфликта немеждународного характера в установленных рамках международного права.

Приведенные нормы Статута ИСТ о военных преступлениях воспроизводят аналогичные нормы Римского Статута Международного уголовного суда (ст. 8), с исключением из их перечня деяний связанных:

- с применением в вооруженных конфликтах международного характера оружия, боеприпасов и техники, а также методов ведения войны такого характера, которые вызывают чрезмерные повреждения или ненужные страдания или которые являются неизбирательными по своей сути в нарушение норм международного права вооруженных конфликтов;

- с некоторыми другими серьезными нарушениями законов и обычаев, применимых в вооруженных конфликтах немеждународного характера в установленных рамках международного права.

Юрисдикция ИСТ распространена и на преследование некоторых деяний, признаваемых преступлениями по законодательству Ирака (ст. 14 Статута ИСТ), в перечень которых включены:

«1. Вмешательство в судопроизводство и попытки воздействовать на функционирование судебной системы.

•  Расточительство национальных ресурсов (соответствует ст. 2 Закона о наказании лиц, устраивающих заговор против безопасности родины и подрыва существующей власти № 7 от 1958 г.).

•  Противодействие позиции властей, призванное привести к угрозе войны и применению вооруженных сил Ирака против государств Арабского Востока».

Статутом ИСТ (ст. 15) предусмотрено применение принципа индивидуальной уголовной ответственности, если виновное лицо:

•  Совершило преступление лично, совместно с другим лицом или через другое лицо, вне зависимости от того, несет ли последнее уголовную ответственность;

•  Приказывает, требует или принуждает к совершению подобного преступления, вследствие чего данное преступление совершается либо предпринята попытка к его совершению;

•  В целях содействия совершению подобного преступления помогает, подстрекает или иным способом умышленно содействует совершению преступления или попытке его совершения.

•  Что касается преступлений геноцида – открыто и публично подстрекает других людей к совершению геноцида.

•  Пытается совершить преступления, предприняв меры, которые предшествуют его совершению, но само преступление не совершается в силу обстоятельств, независящих от воли данного лица.

Согласно Статуту ИСТ:

- должностное положение обвиняемого, «будь то президент, председатель правительства, премьер-министр, член Совета министров не освобождает его от уголовной ответственности и не влечет смягчение меры наказания;

- ни одно лицо не обладает иммунитетом в отношении преступлений, перечисленных в Статуте;

- совершение преступлений подчиненным не освобождает командира, если он знал или должен был знать о том, что подчиненный совершит или совершил преступление, или при условии, что командир не предпринял необходимых мер для предотвращения совершения подчиненным преступления».

Персональная юрисдикции ИСТ распространяется на жителей Ирака, независимо от их гражданства, совершивших в период с 17 июля 1968 г. по 1 мая 2003 г. на территории Ирака либо за ее пределами преступления геноцида, преступления против человечности, военные преступления и некоторые иные (перечисленные выше преступления), предусмотренные законодательством Ирана.

Таким образом, положения о юрисдикции ИСТ, квалификации преступлений (за исключением привнесения в Статут норм о преступлениях по законодательству Ирака) и индивидуальной уголовной ответственности практически полностью совпадают с аналогичными нормами Римского Статута Международного уголовного суда.

Именно этим может быть объяснена позиция исследователей, относящих ИСТ к органам международной уголовной юстиции.

Однако, этот вывод не является верным, поскольку Иракскому Специальному Трибуналу не присущи иные признаки, общие для других органов современной системы международной уголовной юстиции.

Прежде всего, отметим, правовой основой деятельности ИСТ является его Устав (Статут) от 10.12.2003 г.*52, изданный Временным руководящим советом в составе Президента Республики Ирак и двух Вице-президентов, без обычной парламентской процедуры, а тем более без какого-либо участия международного сообщества в лице Организации Объединенных Наций.

Инициатор учреждения ИСТ - Коалиционная временная администрация - не наделялся мандатом ООН.

Более того, ИСТ учрежден позднее, чем на территории Ирака был восстановлен и начал действовать Центральный уголовный суд (аналог Верховного Суда Российской Федерации) и иные элементы судебной системы. Тем самым, ИСТ являлся чрезвычайным судом, специальный характер деятельности которого определен даже в его названии.

В силу этого, его учреждение противоречит основополагающим нормам принятой и провозглашенной 10 декабря 1948 г. Резолюцией 217А (III) Генеральной Ассамблеи ООН Всеобщей декларации прав человека *53, а также Международного пакта о гражданских и политических правах*54, принятого и открытого для подписания, ратификации и присоединения Резолюцией 2200А(XXI) Генеральной Ассамблеи ООН.

В соответствии с этими документами все лица равны перед судами и трибуналами. Каждый имеет право на разбирательство его дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Создание и деятельность чрезвычайных (специальных) судов не допускается.

Несмотря на то, что материально-правовой основой деятельности ИСТ является его Статут, предусматривающий условия привлечения к ответственности за совершение международных преступлений, принципы международного уголовного права, признанные международным сообществом, в Статуте своего отражения не нашли и не являются руководящими.

Более того, согласно ст. 17 Статута ИСТ, его судопроизводство базируется на принципах не международного, а национального права. Они предусмотрены, в частности, нормами Багдадского уголовного закона 1919 г. (с изменениями и дополнениями от 17.07.68 г. и 14.12.69 г.), Уголовного закона № 111 1969 г. (с изменениями и дополнениями 1985 и 2003 гг.), Военного уголовного закона № 13 1940 г. Последний был принят еще до присоединения Ирака к Женевским конвенциям.

Состав судейского корпуса и обвинителей ИСТ не является международным (интернациональным). Причем, и к иракским судьям предъявляются требования дискриминационного (по политическим признакам) характера: к отправлению правосудия не допускаются судьи из числа лиц, являвшихся членами правящей Партии БААС (ст. 5).

В Статуте ИСТ, фактически, отсутствуют предписания уголовно-процессуального характера, не учитываются международные принципы и стандарты в области прав человека.

Не обеспечивается его международный характер и в силу применения в судопроизводстве исключительно арабского языка.

Кроме того, в вопросах административной и несудебной деятельности, финансового обеспечения ИСТ тесно связан с Коалиционной временной администрацией и Временным руководящим Советом Ирака, в силу чего не является независимым от них.

С учетом изложенного представляется правильной точка зрения, в соответствие с которой Иракский Специальный Трибунал не входит в систему международной уголовной юстиции.

В подтверждение этого вывода сошлемся на позицию Специального докладчика по вопросу о независимости судей и адвокатов Комиссии по правам человека Экономического и Социального Совета ООН.

Он, в частности, указал, что «несмотря на наличие консенсуса относительно того, что Саддама Хуссейна нужно судить за совершенные им жестокие преступления, следует отметить, что для этого требуется наличие структуры, которая была бы реально способна проводить такое судебное разбирательство на принципах уважения международных стандартов в области прав человека и соблюдения необходимых гарантий безопасности, что в настоящее время явно не обеспечивается… Представляется целесообразным, чтобы это разбирательство проводилось международным судом под эгидой Организации Объединенных Наций»*55.

Немеждународный характер Иракского Специального Трибунала серьезно осложнил осуществление им правосудия*56. А в последующем повлек его фактическое упразднение: 9 октября 2005 г. был принят Закон об Иракском Высоком уголовном Суде, статьей 37 которого Закон № 1 от 10.12.2003 г. об Уставе (Статуте) Иракского Специального Трибунала отменен.

* * * * *

Органы международного уголовного правосудия, хотя и не находятся в иерархической подчиненности по отношению друг к другу (подобно организационному подчинению судов первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций на внутригосударственном уровне), тем не менее взаимодействуют между собой.

Это свидетельствует о достижении принципиального согласия различных государств, как основных субъектов международного права, по вопросу о компетенции и полномочиях судебных органов, наделенных международной уголовной юрисдикцией.

Данное обстоятельство позволяет рассматривать правовое регулирование и деятельность судов, осуществляющих международную уголовную юрисдикцию, в рамках единой системы, которая международным сообществом обозначается самостоятельным термином - «международная уголовная юстиция» или «international criminal justice»*57.

Международная уголовная юстиция находится в процессе развития. Она прошла сложный путь от появления первых работ доктринального характера к действующим органам международного правосудия.

До недавнего времени деятельность большинства этих органов была обращена в прошлое: они создавались для рассмотрения преступлений совершенных до их учреждения. С появлением МУС международная юстиция приобрела превентивное значение, т.к. он создан не для рассмотрения преступлений, совершенных в прошлом, а обращен в будущее.

И давая текущую оценку отдельным решениям органов международного уголовного правосудия, вряд ли следует исходить из конъюнктурных соображений, а более нужно помнить о целях их создания и деятельности. Ведь еще на Нюрнбергском процессе адвокат доктор Отто фон Людингхаузен обратил внимание на то, что международное уголовное правосудие обусловлено и продиктовано «стремлением найти средства и пути к тому, чтобы изъять войну вообще как средство политики из сферы взаимоотношений между народами, …. Преследует высокую цель, направленную на создание международного права … которому подчинились бы все народы и государства, если они хотят считать себя культурными государствами»*58.

© А.Г. ВОЛЕВОДЗ, д. ю.н., профессор (I–III)

© В.А. ВОЛЕВОДЗ, магистрант
МГИМО (У) МИД России (III–IV)

*1 См.: Prof. Dr. Htlmut Satzger: Internationales und Europaisches Strafrecht. – Nomos Verlagsgesellschaft, Baden-Baden 2005. - S. 150.

*2 См.: Moynier. Note sur la creation d'une institution judiciaire internationale propre a prevenir et a reprimer les infractions a la convention de Geneve, lue au comite international de secours aux militaires blesses dans sa seance du 3 janvier 1872. – Revue. 1872. P. 325, sv.; Богаевский П.М. Красный крест в развитии международного права. - Киев, 1913. - Ч.1. - 308 с.; Ч.2. - 489 с.

*3 См.: Камаровский Л.А. О международном суде / Л.А. Камаровский; отв. редактор Л.Н. Шестаков; автор биографического очерка: В.А. Томсинов; автор вступительной статьи: У.Э. Батлер. – М.: Зерцало, 2007. – 488 с. (Серия «Русское юридическое наследие»).

*4 См.: Kamarovskii L.A. Le tribunal international / Transl. S. de Westman. Paris. 1887.

*5 См.: Коровин Е.А. Международные договоры и акты нового времени. Сборник. – М – Л.: Госиздат, 1924. – С. 47 – 97.

*6 См.: Там же. - С. 117.

*7 См.: Там же. - С. 125.

*8 См.: Там же. - С. 130.

*9 См.: 19 League of Nations Official Journal 23 (1938).

*10 См. M. O. Hudson, edition, International Legislation. A collection of the texts of multiple international instruments of general interest (1935–1937), vol. VII. No. 402–505 ( Washington. 1941), PP. 862–893; Блищенко И., Жданов Н. Терроризм и международное право. - М.: Прогресс, 1984.

*11 См.: Сборник действующих договоров соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. – М.: Политиздат, 1955. - № 11 - С. 163 – 165.

*12 См.: Там же. - С. 166 – 183.

*13 См.: Нюрнбергский процесс: Сборник материалов в двух томах. / Под редакцией К.П. Горшенина (главный редактор), Р.А. Руденко и И.Т. Никитченко. Издание второе, исправленное и дополненное. – М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954. – Т. I. – С. 21 – 25.

*14 См.: Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 3-х т.т. / Под общ. ред. Р.А. Руденко. М.: Юридическая литература, 1965–1966. Т. 1. Нацистский заговор против мира и человечества. Преступления германских монополий. 1965. - 799 с.; Т. 2. Военные преступления. Преступления против человечности. 1966. - 799 с.; Т. 3. Преступления против человечности. 1966. - 799 с.; Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. - М.: Международные отношения, 1983; Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог / Предисл. Л.Н. Смирнова. 3-е изд. - М.: Юридическая литература, 1983 и др.

*15 См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XII.- М., 1956. - С. 79 - 86.

*16 См.: Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. - М.; Л., 1950; Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я. Хабаровский процесс над японскими военными преступниками // Советское государство и право, 1950, № 3. - С. 8-25; Васильев А.Н. Уроки истории (Японские агрессоры перед Токийским трибуналом) // Вестн. МГУ. Сер. 11. Право, 1985, № 5; Николаев А.Н. Токио: суд народов. - М.: Юридическая литература, 1990.

*17 См.: Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на второй части первой сессии 23 октября - 15 декабря 1946 г.- Лейк Соксес, Нью-Йорк: Объединенные Нации, 1947. - С. 139 - 140.

*18 См.: Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2.- М.: БЕК, 1996. - С. 101 - 102.

*19 См.: Ромашкин П.С. К вопросу о понятиях и источниках международного права // Советское государство и право, 1948, № 3. - С. 28.

*20 См.: Draft Code of Offences against the Peace and Security of Mankind, 1954 [Electronic resourse] // Yearbook of the International Law Commission, 1954. Vol. II. – Electronic data (1 file). - http://www.un.org/law/ilc/convents. - 28.02.09 г.

*21 См.: Ежегодник Комиссии международного права 1985 год, том II (часть вторая).

*22 См.: Генеральная Ассамблея ООН. Официальные отчеты. Пятьдесят первая сессия. Дополнение № 10 (А/51/10): Доклад комиссии международного права о работе ее сорок восьмой сессии (6 мая – 26 июля 1996 года). – ООН: Нью-Йорк, 1996. – С. 24 – 124.

*23 См.: Ведомости Верховного Совета СССР. - 22 июня 1954 г. - № 12. - Ст. 244.

*24 См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXII.- М., 1978. - С. 58 - 63.

*25 См.: Резолюции ГА ООН 687( VII ) от 05.12.1952 г. «Международная уголовная юстиция», 898( IX ) от 14.12.1954 г. «Международная уголовная юстиция».

*26 См.: Резолюция ГА ООН 1187( XII ) от 11.12.1957 г. «Международная уголовная юстиция».

См.: Заключительный акт Дипломатической Конференции полномочных представителей под эгидой Организации Объединенных Наций по учреждению международного уголовного суда [Электронный ресурс] // Документ ООН А/CONF.183/10 от 17 июля 1998 года. - Электрон. дан. (1 файл). - http://www.un.org/russian/conferen/court/finalact.htm. (09.03.09 г.)

*28 См.: Доклад Международного уголовного суда. – Документ ООН A/60/177, 1 August 2005; Доклад Международного уголовного суда. – Документ ООН A/62/314, 31 August 2007.

*29 Подробнее об этом см.: Волеводз А.Г., Волеводз В.А. Современная система международной уголовной юстиции: Хрестоматия. – М.: Издательство Юрлитинформ, 2009.

*30 См.: Документ ООН S / Res / 827 (1993), 25 May 1993.

*31 См.: Документ ООН S/RES/955 (1994), 8 November 1994.

*32 См.: Документ ООН S /2002/246, 8 March 2002.

*33 См.: Документ ООН S/2002/246, 8 March 2002. Дополнение.

*34 См.: The Special Court Agreement, 2002 (Ratification) Act, 2002 [Electronic resourse] / Special Court for Sierra Leone. – Electronic data (1 file). - http://www.sc-sl.org/Documents/SCSL-ratificationact.pdf. (07.07.08 г.)

*35 См.: Документ ООН S/RES/1757 (2007), 30 May 2007.

*36 См.: Документ ООН S / RES /1244 (1999), 10 June 1999.

*37 См.: Документ ООН S / RES /1272 (1999).

*38 См.: Документ ООН S/2000/177/Add.2, 28 March 2000// UNMIK/REG/2000/6, 15 February 2000.

*39 См.: Документ ООН S/2001/218/Add.1, 26 March 2001//UNMIK/REG/2000/64, 15 December 2000.

*40 См.: UMNIK/REG/2003/26 [Electronic resource] / UN Interim Administration Mission in Kosovo (UNMIK). – Electronic data (1 file). - http://www.unmikonline.org/regulations/unmikgazette/02english/%20E2003regs/RE2003_26.%20pdf. (28.07.08 г.)

*41 См.: UNTAET/REG/2000/11, 6 March 2000 [Electronic resource]/ UN Transitional Administration of East Timor. – Electronic data (1 file). - http://www.un.org/peace/etimor/untaetR/Reg11.pdf. ( 28.07.08 г. )

*42 См.: UNTAET/REG/2000/15, 6 June 2000 [Electronic resource]/ UN Transitional Administration of East Timor. – Electronic data (1 file).- http://www.un.org/peace/etimor/untaetR/Reg0015E.pdf. (28.07.08 г.)

*43 См.: Zakon o sudu Bosne i Hercegovine [Electronic resourse] – «Sluzbeni glasnik Bosne i Hercegovine» br. 29/00, 16/02, 24/02, 3/03, 27/03, 42/03, 4/04, 9/04, 35/04, 61/04, 32/07) / Sud Bosne i Hercegovine. - Electronic data (1 file). - http://www.sudbih.gov.ba/files/docs/zakoni/sr/Zakon_o_Sudu_BiH_-_precisceni,_nezvanicni_%20tekst.pdf. (28.04.09 г.)

*44 См.: Law on the Establishment of the Extraordinary Chambers in the Court of Cambodia for the prosecution of crimes committed during The period of Democratic Kampuchea (NS/RKM/0801/12), promulgated on 10 August 2001 [Electronic resource] / Extraordinary Chambers in the Court of Cambodia. – Electronic data (1 file). - http://www.eccc.gov.kh . ( 15.04.09 г. )

*45 См.: Документ ООН A / RES /57/228 B. 22 May 2003.

*46 См.: Law on the Establishment of the Extraordinary Chambers, with inclusion of amendments as promulgated on 27 October 2004 (NS/RKM/1004/006): Law on the Establishment of the Extraordinary Chambers in the Court of Cambodia for the prosecution of crimes committed during The period of Democratic Kampuchea [Electronic resource] / Extraordinary Chambers in the Court of Cambodia. – Electronic data (1 file). - http://www.eccc.gov.kh/english/cabinet/law/4/KR_Law_as_amended_27_Oct_2004_Eng.pdf. (11.05.09 г.)

*47 См.: Резолюция Совета Безопасности ООН 489( V ) от 12 декабря 1950 года «Международная уголовная юстиция» // Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, пятая сессия. – С. 84.

*48 См.: Волеводз А.Г., Волеводз В.А. Ук. соч. – С. 501 - 505.

*49 См.: Cesare P. R. Romano. Andre Nollkaemper and Jann K. Kleffner. International Criminal Courts – Sierra Leone. East Timor. Kosovo and Cambodia. – Oxford University Press. NY. 2004; Милинчук В.В. Создание глобальной модели правосудия: организационно-правовой аспект. Монография. / Под редакцией Д.К. Нечевина. – Тула, 2006.

*50 См.: Гайсс Р. и Бюлинкс Н. Международные и интернационализированные уголовные трибуналы: синопсис. // Международный журнал Красного Креста. – Том 88. – Номер 861. – Март 2006. – С. 57 – 79.

*51 См.: Statute № (1), 10 December 2003, enacted by the Iraqi Governing Council « THE STATUTE OF THE IRAQI SPECIAL TRIBUNAL » - http :// www. cpa - iraq. org / human _ rights / Statute. htm. Дальнейшее изложение статей на русском языке приводится в неофициальном авторском переводе, полный текст которого См.: Волеводз А.Г., Волеводз В.А. Ук. соч. – С. 506 – 524.

См.: Statute № (1), 10 December 2003, enacted by the Iraqi Governing Council « THE STATUTE OF THE IRAQI SPECIAL TRIBUNAL» - http://www.cpa-iraq.org/human_rights/ Statute.htm.

*53 См.: Всеобщая декларация прав человека / Международные акты о правах человека. Сборник документов. – М.: Издательская группа Норма – Инфра-М, 1998. – С. 39 - 43.

*54 См.: Там же. - С. 53-68.

*55 См.: Документ ООН E / CN.4/2006/52, 23 January 2006 : Гражданские и политические права, включая вопросы независимости судей, отправления правосудия, безнаказанности. Док лад Специального докладчика по вопросу о независимости судей и адвокатов г?на Леандро Деспуи.

*56 Трикоз Е.Н. Судебный процесс над Саддамом Хусейном в Иракском Специальном Трибунале // Право и политика, № 10, 2006. – С. 66-72.

*57 См.: Резолюция Совета Безопасности ООН 489( V ) от 12 декабря 1950 года «Международная уголовная юстиция» // Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, пятая сессия. – С. 84.

*58 См.: Яртых И.С. Нюрнбергский процесс: Защитительные речи адвокатов. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2008. – С. 6-7.