Много это или мало? Это – десятина, или сумма равная десятой части британского ВВП. На эти деньги можно было бы сократить на 24% государственный долг или отменить налог на прибыль в течение целого года. Но не это возмутило экспертов: из 148,2 миллиарда фунтов 106,6 миллиарда, или почти 72%, составили расходы по применению законов, имеющих чужеземное происхождение. Дело в том, что более половины всех законоуложений, принятых к исполнению в Соединенном королевстве, представляют собой импортный продукт – они родились за рубежом, в Брюсселе, в недрах различных структурных подразделений исполнительной власти ЕС.
Превращение закона в рабочую инструкцию «на каждый день», разумеется, имеет свою цену. Сам по себе постулат, что законы есть, по сути, правила игры, облегчающие жизнь, в частности, в области бизнеса, не подлежит сомнению. Если только в каждом конкретном случае плата за внедрение и соблюдение таких законов не превышает извлекаемую пользу.
Наглядной иллюстрацией служит эпизод, датированный январем 2008 года, когда Европейская Комиссия предложила соединить вместе две директивы, касающиеся правил маркировки продовольствия, чтобы упростить свои же собственные рекомендации, имеющие обязательную силу. Благодаря маркировкам потребитель получал максимум информации о возможных рисках для его здоровья, в частности об угрозе набрать лишний вес. Однако при синтезе двух директив потребовалось заново разрабатывать этикетки и маркировки, а затем клеить их, в том числе заменяя старые на нереализованном товаре. Словом, возникали непредвиденные расходы.
Европейская ассоциация ремесленников, малых и средних предприятий выразила свое громкое «фи». Для малого бизнеса, заявили в ассоциации, «это усложнение, а не упрощение». К тому же на девяти из каждых десяти мелких предприятий по производству продовольствия занято не более десяти работников, а клиентура – жители округи, привыкшие к традиционной пище, характерной для данной местности. Как следствие – разнообразие, посезонная смена ассортимента, изменения в составе приготовляемой еды в зависимости от квалификации и личных предпочтений владельца.
Совсем иное дело – затраты крупных корпораций, которые гонят вал стандартизованной продукции, а потому у них и меньше издержки. Что до мелкотоварного производителя, то замена этикеток на продовольствии должна была встать ему в копеечку, точнее, в 6 миллиардов евро в год. Ассоциация резонно доказывала, что придуманное в Брюсселе вроде бы благое нововведение «ухудшит конкурентные позиции малого и среднего бизнеса».
Доводы доводами, да только Европейская Комиссия, начиная с 2003 года, всего в трех случаях отказалась от своих инициатив по регламентации. Для сравнения: за истекший период было проштамповано 4656 инструкций. Законотворческий зуд становится все более настойчивым – если в 1998 году в Евросоюзе было принято к исполнению 10800 новых директив, то десять лет спустя, в 2008-м, таковых стало уже 26500. За последнее десятилетие этот «зуд» обошелся казне ЕС в 928 миллиардов евро, или 7% ВВП.
А если экстраполировать эту статистику? «Открытая Европа» бьет в набатный колокол: к 2018 году, считая за 30 лет, совокупная цена внедрения новых законов и инструкций для стран ЕС достигнет астрономической цифры в 3,013 триллиона евро, или по 15 тысяч евро на каждое домохозяйство.
Опять же стоит оговориться: кто против того, чтобы следовать закону, инструкции, директиве, если они, как старая песня о главном, «строить и жить помогают»? Никто. Но как быть в ситуации, когда ценное руководящее указание приносит больше вреда, чем пользы? Так, в 2007 году британский министр транспорта Стивен Лэдимен подмахнул свою визу на одной директиве, присланной из штаб-квартиры ЕС. Для ее исполнения нужно было выделить целевые ассигнования в размере 400 миллионов фунтов стерлингов в год, тогда как выигрыш от внедрения директивы оценивался в 18,5 миллиона фунтов в год – и стоила ли овчинка выделки?
Созданная Комиссией структура для оценки эффективности законотворческой в широком смысле деятельности не справляется с этой миссией, полагают эксперты «Открытой Европы». По их мнению, она «не самостоятельная и беззубая, а потому не способна ограничить поток новых инструкций, в то время как Европейский Парламент оказался вовсе не независимым наблюдателем, а сторонником политики сверхвмешательства».
Владимир МИХЕЕВ