Британия и ЕС: Камерон и Клегг в роли тяни-толкая


Пришествие во власть в Британии вынужденного альянса консерваторов и либеральных демократов во много раз повысило неопределенность и без того противоречивых и беспокойных взаимоотношений между островной державой и континентальной Европой. В одной постели, волей избирателей, оказались евроскептики и европрагматики, еще недавно обменившиеся колкостями, а подчас и личными оскорблениями, когда речь заходила о месте и роли бывшей Британской империи в Евросоюзе.

Задолго до парламентских выборов 6 мая внутри политических и деловых элит стран Евросоюза ходили пессимистические прогнозы: возвращение консерваторов воскресит традиции британского обструкционизма при строительстве «общего дома», заложенные еще при несговорчивой Маргарет Тэтчер. Но появление на авансцене лидера тори Дэвида Камерона в невольном тандеме с вождем либеральных демократов Ником Клеггом (вторым призером забега) усложнило математическое уравнение, с помощью которого просчитывают будущее. Добавились новые неизвестные.

Если задаться вопросом, какими нотами и обертонами будет окрашен диалог Лондона и европейских институтов власти, то напрашиваются два ответа. Первый наиболее выразительно сформулировал обозреватель либеральной газеты «Гардиан» Джонатан Фридлэнд, который в своем предсказании накануне выборов пробуждал в читателях животный страх перед повторением пройденного, перед возращением призраков и монстров 14-летней эпохи правления «железной леди».

Фридлэнд предвидит торжество дифференцированного подхода к гражданам со стороны нового кабинета при преодолении кризиса: вопреки словам Камерона, что он больше всего озабочен состоянием «самых уязвимых, самых слабых и бедных», тори объявили о льготах при исчислении налога на наследство, что обернется подарком для 3000 самых богатых семейств Британии. Но коль скоро нужно найти средства для затыкания дыр в бюджете, для сокращения дефицита, сопоставимого с дефицитом в преддефолтной Греции, то остальным нужно готовиться к повышению налогов, в частности, к росту НДС, что представляет собой, по выражению автора, «самый регрессивный налог из всех возможных».

Более того, тори готовы отменить гарантии, предоставленные лейбористами, что любой пациент, желающий проконсультироваться у онколога, проведет на листе ожидания не более двух недель. Средний класс, привыкший выживать с помощью своих острых локтей, найдет способ справиться с этой напастью, но люди со скромным достатком пострадают. К тому же сократятся льготы для вдов и одиноких матерей. Последние, тут автор адресует свое замечание тем, у которых короткая память, при прошлом правлении консерваторов «подвергались насмешкам и порицанию».

Джонатан Фридлэнд приводит пассаж из речи лейбористского лидера Нила Киннока перед выборами 1983 года, когда победа тори была все еще неминуема. Осознавая, каким испытаниям подвергнется страна и общество при претворении в жизнь тэтчеровского курса, основанного на индивидуализме и конкуренции, Киннок предупреждал соотечественников: «Я советую вам не быть таким, как все. Я советую вам не быть молодым. Я советую вам не заболеть. Я советую вам не стареть». Как показали итоги правления тори, Британия при Тэтчер действительно мобилизовалась, стала мускулистой и поджарой, как призовая гончая, выкарабкалась из прежней ямы технологического и управленческого отставания. Но средний класс и малообеспеченные слои были вынуждены заплатить за этот скачок в «догоняющем развитии» немалую цену. Издержки были значительны.

Сегодня ожидается эффект «дежа вю», предсказывают оппоненты Камерона. Жесткий внутренний курс в стиле знаменитой максимы тэтчеризма: «битва – для сильных, гонка – для быстрых» будет подкреплен упрямством с реваншистским подтекстом в отношении Евросоюза, полагает Фридлэнд. Произойдет возвращение к началу 1990-х годов, Лондон снова окажется в категории «маргиналов», но на этот раз компанию ему составят «гомофобы, завзятые антисемиты и разного рода адвокаты фашизма».

А потом грянет «час икс», когда Камерон потребует «репатриировать» полномочия, переданные структурам Евросоюза, обратно в Вестминстерский дворец, то есть парламенту. Британия, резюмирует Фридлэнд, «превратится в “клубного зануду” (club bore) внутри ЕС, который будет радостно приветствовать все, что касается либерализации, но страдать по поводу утраты абстрактного суверенитета, раздражая всех остальных, но не находя в себе мужества просто встать и уйти». Такой сценарий предопределен тем, что депутаты-тори в своем большинстве – из числа евроскептиков, и эти «заднескамеечники» будут держать Камерона своим заложником, используя в качестве приводных ремней свои более чем тесные связи с финансово-промышленными группами и их лоббистами в лондонском Сити. Чтобы Камерон всякий раз заявлял об «особом мнении» Британии.

Существует и прямо противоположный ответ на вопрос, как сложатся отношения между партнерами через Ла-Манш. Диего Лопес Гарридо, министр по европейским делам в правительстве Испании, видит обнадеживающие признаки эволюции во взглядах самого молодого первого министра в истории Британии со времен Роберта Бэнкса Дженкинсона, пришедшего к власти в 1812 году в 42 года. Поначалу Камерон собирался изящно похоронить Лиссабонский договор путем проведения общенационального референдума. Затем, когда ирландцы и чехи одобрили документ, поднимавший шлагбаум на пути к централизации власти внутри ЕС, 43-летний Камерон оперативно передумал оставаться в гордом одиночестве, заявив, что поезд ушел, и нужно смириться. «Нужно воздать должное эволюции Камерона на пути к прагматизму, что повышает его возможности как премьер-министра», – заявил сеньор Гарридо.

Неожиданно еще более заядлым оптимистом проявил себя французский президент Николя Саркози, заверивший всех, что в случае с Камероном все произойдет «как всегда – начнет как антиевропеист, а завершит как проевропеист. Это – правило». Однако, как замечает в этой связи испанская «Паис», Саркози придется вынести за скобки такое исключение из общего правила, как Маргарет Тэтчер, никогда не поступавшейся принципами.

До последнего времени и Камерон был верен своим убеждениям, демонстрируя при этом управленческую близорукость. Как пишет «Паис», его инициатива вывести из фракции «народников» в Европарламенте своих депутатов и сформировать отдельную группу вместе с другими евроскептиками ни к чему хорошему не привела. Напротив, это решение обернулось «стратегической ошибкой». Консерваторы утратили рычаги влияния на процесс принятия решений. Так, сейчас готовится пять докладов по вопросам финансового регулирования, что напрямую затрагивает интересы лондонского Сити – британского бизнеса, но ни к одному из этих проектов британские парламентарии не подключены и не подпущены.

С учетом натянутых отношений тори с руководящими ведомствами ЕС трудно ожидать быстрых и результативных подвижек. Ветеран Европарламента Иниго Мендес де Виго, у которого в свое время обучался ныне взошедшая звезда британской политавансцены Ник Клегг, не питает иллюзий: проблема в самих консерваторах, находящихся в плену у «карикатурных представлений о том, что такое единая Европа». Остальным, по разумению опытного испанца, ничего не остается кроме как придерживаться двуединой тактики: с островными консерваторами «нужно считаться, но не зависеть от них».

Нереалистично ожидать прагматичного подхода коалиционного кабинета в Лондоне к европейским делам еще и потому, что прежде потребуется обнаружить общий знаменатель, некую усредненную позицию, представляющую собой синтез идеологии тори и либеральных демократов.

В июле 2009 году Уильям Хейг, назначенный ныне министром иностранных дел Британии, в своем выступлении в Институте стратегических исследований обещал, что при правительстве консерваторов «дверь будет открыта для улучшения отношений с Россией… посмотрим, откроется ли в ответ дверь в Россию». При этом Хейг сформулировал свое кредо: внешняя политика должна выражать «просвещенные национальные интересы», когда «идеализм сочетается с реализмом». Вместе с тем Хейг известен своими резко критическими высказываниями в адрес ЕС.

В одной лодке с Уильямом Хейгом теперь сидит и, как предполагается, гребет с ним в одном направлении однопартиец Ника Клегга – Крис Хун, получивший портфель министра по вопросам энергетики и изменению климата. Хун заседал в Европарламенте с 1999 по 2005 год, занимал пост заместителя лидера фракции либерал-демократов. Когда тори образовали фракцию вместе с представителями радикальных правых партий, именно Хун обозвал Хейга «бритоголовым». В ответ на ярлык «скинхеда» консерватор Дэн Хэгган объявил, что Хун – «надменный и амбициозный сутяга».

Понятно, что столкновений амбициозных эго в новом кабинете не избежать. Но едва ли это умостит дорогу к разрыву между партнерами, заключившими брак по расчету, по очень холодному расчету: если коалиция устоит, то лейбористы не скоро смогут вернуться во власть. К тому же имеется достаточно свидетельств того, что Ник Клегг, который также был обкатан в кресле евродепутата на протяжении пяти лет, на самом деле не подпадает в категорию фанатичных евроэнтузиастов.

И все же альянс тори с либеральными демократами смотрится, особенно на европейском направлении, как некое двояковыпуклое существо – подобие лошади или антилопы со второй головой вместо хвоста. Этот тяни-толкай сможет производить много шума и телодвижений, но еще не факт, что будет двигаться вперед и синхронно вместе со всеми странами сообщества.

Владимир МИХЕЕВ