Избиратели налево больше не ходят?


Парадоксальный факт: глобальный кризис и все такое, а левые партии в Европе на различных выборах теряют позицию за позицией. Казалось бы, в трудные времена левым силам ветер дует в паруса, обстоятельства складываются благоприятно, и души и сердца избирателей открываются речам о социальной справедливости и перераспределении богатств. Однако не получается.

В Германии социал-демократы потеряли 11 процентных пунктов, а с ними и место в правительственной коалиции, которая состоит теперь из идеологически более близких друг другу христианских демократов и либералов. Относительный успех германских крайне левых сил не компенсирует потери крупнейшей в стране партии левого направления.

В Великобритании правительство лейбористов доживает последние месяцы и уже все готовятся к возвращению к власти консерваторов после очередных парламентских выборов в будущем году.

Французские социалисты уже забыли, когда побеждали на важных выборах – последний раз их представитель стал президентом в далеком 1988 году!

В Италии даже бесконечные скандалы вокруг премьер-министра Сильвио Берлускони не помогают левой оппозиции одержать над ним верх.

В Испании, где из-за кризиса без работы находятся 4 миллиона человек, социалисты продолжают управлять только потому, что в ближайшее время не намечено обновление состава парламента.

В сравнимой по численности населения Польше борьба за власть уже давно ведется между разновидностями правых и правоцентристов. Отдельные успехи представителей левоцентристского политического течения в Норвегии, Португалии и Греции не меняют общей картины и объясняются преимущественно локальными причинами. В чем дело?

Главное, пожалуй, состоит в том, что идеологические барьеры между правительственными силами различного направления в Европе за последние десятилетия размылись. При этом значительная часть идей, традиционно считавшихся левыми, взята в свой арсенал правыми, а в значительной мере даже осуществлена. Это щедрая социальная поддержка, в том числе универсальное медицинское обслуживание высокого качества, значительное регулирование экономики, стремление к социальной справедливости, защите индивидуальных свобод, растущее внимание проблемам экологии и многое другое. В принципе, в ЕС повсюду, по крайней мере, в его западной части построено социальное государство – верх социал-демократических мечтаний. Это сделали не только левые, но и правые, при этом, порой, эффективнее. Раньше во Франции говорили про среднего французского избирателя, что у него сердце слева, а бумажник справа. Теперь там пользуются другой формулой: он хочет есть блюда, приготовленные по рецептам левых, но правым поваром. Посмотрите: вполне консервативные руководители Германии и Франции, двух ключевых стран континентальной части ЕС, почти в унисон критикуют, казалось бы, идеологически близкую ультралиберальную англо-саксонскую модель, которую прямо обвиняют в том, что ее эксцессы и завели весь мир в нынешний глобальный кризис.

Почему так получается? Очень просто. Правые, беря на вооружение часть левого идеологического арсенала, одновременно ставят и другие важные вопросы, которые не очень входят в систему ценностей их оппонентов: обеспечение порядка и внутренней безопасности, облегчение налогового бремени. Кстати, в ходе недавней предвыборной кампании в Германии тамошние либералы построили ее исключительно на теме снижения налогов – и добились лучшего результата за все время своего существования. При этом они, само собой, не вели речь о демонтаже социального государства…

Таким образом, в условиях идеологического штиля и выравнивания политических взглядов европейских элит, формально принадлежащих к разным политическим лагерям, правые сумели модернизироваться, приспособиться к новым условиям, а левые – нет.

Это четко выразил Энрико Летта, восходящая звезда итальянских левых сил: «Социализм – ответ, соответствующий положению прошлого века. Мы нуждаемся в построении прагматичного левого центра, который предложил бы привлекательную альтернативу, а не просто находился бы в оппозиции». Для изложения своих мыслей он выбрал американскую газету «Интернэшнл геральд трибюн», но не будем обращать на это внимание. Правда, из его слов остается не ясным, в чем именно состоит эта привлекательная альтернатива. В большей экологической ориентации, как часто предлагают в дискуссиях? Этого кажется маловато: монокультура никогда не приводила к глобальным успехам. Однако большинство его европейских коллег пока даже не пытаются думать о возможном наполнении привлекательной альтернативы и проявлять гибкость. Они остаются в плену архаичных схем, не соответствующих больше современному европейскому обществу.

Нельзя сбрасывать со счетов и социальную эволюцию европейского общества. Классическая социальная база левых – трудящиеся, бедные слои – истощилась. Европейцы в массе своей попали в категорию среднего класса. Это одна сторона медали. Другая состоит в том, что глобализация, обострение конкуренции во всемирном масштабе подрывают финансово-экономическую базу европейского благополучия, того самого социального государства. Оно не выдерживает напора из других регионов мира, прежде всего, из Азии и начинает давать течь. Сколько оно выдержит и каковы будут политические последствия этого? Возможно, в будущей ситуации классическим социалистам/социал-демократам/лейбористам уже просто не будет места, они останутся в ХХ веке, а на новые вызовы будут отвечать другие левые силы?

Андрей СЕМИРЕНКО