Почему? Наиболее очевидная причина лежит на поверхности. Никому в мире еще точно не ясно, какова глубина глобального кризиса и какими именно будут его последствия. На нынешнем этапе можно только фиксировать некие явления и пытаться делать из них выводы. Это в полной мере относится к единой европейской валюте – евро, которая до сих пор амортизировала в странах-членах часть отрицательных последствий происходящих в мировой экономике процессов.
Не будем увлекаться пафосными фразами, обратимся к скучным реалиям. О возможности дефолта отдельных стран внутри зоны евро или в ЕС в целом говорят вслух, хотя на официальном уровне такая перспектива категорически отвергается. Но финансовые деривативы, страхующие против риска невозвращения долгов государствами, подорожали, например, применительно к Австрии, Бельгии, Ирландии, Испании, Италии, Португалии. Многие эксперты считают наиболее проблемной страной в зоне евро Грецию, где, по некоторым оценкам, в прошлые годы делалось недостаточно для сокращения дефицита госбюджета.
Многие потенциальные проблемы связаны не с финансовым положением самих конкретных стран, а с последствиями политики их банков. Типичный пример – Австрия, банковская система которой сейчас подставлена под возрастающие риски в Восточной Европе, в том числе в странах, которые входят в ЕС. На протяжении длительного периода австрийские банки активно расширяли свое присутствие на финансовых рынках ряда этих стран и зарабатывали на этом год за годом отличные деньги, в частности, за счет кредитования частных лиц. Но кредиторы заимствовали деньги, сумма фиксировалась не в национальных валютах, а в евро или, реже, в швейцарских франках. Теперь, когда национальные валюты этих стран стали стремительно обесцениваться со всеми социально-экономическим последствиями для населения, должники оказались не в состоянии обслуживать взятые кредиты. Подсчитано: если треть этих кредитов не будет возвращена, то потери для Австрии составят 8-9% ее ВВП! Вот один аспект проблемы.
Другой тип проблемы мы видим в Ирландии, где уже местное население набрало кредитов и теперь не может их выплачивать. Это вынуждает государство национализировать банки или оказывать им прямую финансовую помощь (см. в нынешнем номере «Падение Кельтского тигра»).
Для всех стран, спасающих свои банки, есть общий риск. Эти операции проходят за счет налогоплательщика, деньги берутся из бюджетов. Это увеличивает дефициты, ослабляет финансовую дисциплину и ведет к множеству отрицательных последствий.
Первый серьезный финансовый кризис показал самое слабое место в механизме единой европейской валюты: отсутствие единой налоговой и бюджетной политики, если говорить по минимуму. Это – не новость, но необходимость в ней становится очевидна многим, правда, преодоление этой преграды лежит уже не в финансово-экономической, а в политической области. Готовы ли страны еврозоны отказаться от еще одного существеннейшего элемента национального суверенитета? Нежелание идти на эти шаги не снимает с повестки дня необходимость выравнивания всех условий, в которых на национальном уровне работает единая валюта…
Некоторые эксперты вновь вспомнили прежние призывы дополнить создание зоны евро зоной единой экономической политики. Даже во Франции, где традиционно ревниво следят за соблюдением пропорции между наднациональностью и национальностью в соотношении сил внутри институтов власти ЕС, многие начали говорить о «необходимости экономического правительства в зоне евро» (Сильвен Бруайе из банка «Натиксис»), и сожалеют о планах «создания поста европейского министра иностранных дел, который совершенно не нужен, вместо европейского министра экономики» (Пьер Пата из Центра перспективных исследований и международной информации). Следует ли ожидать, что в процессе преодоления нынешнего глобального кризиса единая европейская валюта будет дополнена хотя бы элементами единой налоговой, бюджетной, промышленной политики?
Патриарх европейского строительства, пожалуй, последний выдающийся председатель Европейской Комиссии француз Жак Делор напомнил, что, с одной стороны, происходит «эрозия ренты американского господства», а, с другой стороны, «исторически ЕС всегда двигался вперед в периоды кризисов». А глава Всемирного банка американец Роберт Зеллик видит в происходящих событиях другое: «Есть расхождение между риторикой некоторых (европейских. – Прим. авт.) лидеров, призывающих к глобальной реакции на те или иные вещи, и их собственной политикой». Он опасается, в частности, что западноевропейские члены ЕС, отказываясь помогать восточноевропейским партнерам и решающие в первую очередь проблемы собственных экономик, возводят новую стену между ними, ведут дело к новому расколу Европы.
«Проект европейского строительства давно перестал вызывать энтузиазм, но без нахождения общих решений избиратели обратятся к поиску решений на национальном уровне, в каждой из 27 стран, и навяжут их, включая протекционизм», – предупреждает один из лучших французских аналитиков и журналистов Бернар Гетта.
Но можно пойти и дальше и увидеть намечающийся раскол внутри западноевропейского блока участников ЕС, внутри еврозоны, где намечается растущее отставание Греции, Испании, Ирландии и некоторых других. Как ни покажется странным, самая, на мой взгляд, глубокая газета из всех издающихся в США газет – «Крисчен сайенс монитор» – делает из этого совсем неамериканский вывод: «Рецессия обостряет грани расколов внутри Европы, но суровость этой рецессии может эти расколы ликвидировать».
Андрей СЕМИРЕНКО