Что показал конфликт на Кавказе
Кратко остановимся лишь на двух вопросах – роли Европейского Союза и особенностях его внешней политики, которые ярко высветило неожиданное российско-грузинское вооруженное столкновение.
Несомненно, Брюссель запишет в свой внешнеполитический актив результаты визита в ответственный момент в Москву и Тбилиси президента председательствующей в ЕС Франции Никола Саркози (одновременно эти поездки улучшили его падавший рейтинг популярности в собственной стране). С миссией посредника от имени «двадцати семи» глава французского государства справился вполне. Однако закономерен вопрос: а если бы в Союзе в этот период председательствовала не такая держава, как Франция, с ее традиционно сильной и авторитетной дипломатией, большим опытом посреднических усилий на международной арене, а какая-нибудь менее опытная страна ЕС, а если еще с неизжитым антироссийским синдромом? Ведь у этого интеграционного объединения до сих пор нет ни президента, ни полноценного министра иностранных дел, назначение которых предусмотрено буксующим Лиссабонским договором. Строго говоря, отсутствует и единая внешняя политика Союза, что подтверждает не только разноголосица, но и нередко взаимоисключающие оценки войн в Ираке, Афганистане, а теперь и последних событий на Кавказе, звучащие из уст представителей разных стран ЕС и европейской прессы…
Тем не менее, именно один из лидеров Европы выступил в роли посредника в критический момент. И это вполне закономерно. Европейские государства и евроазиатская Россия – соседи, связанные многовековой историей и тысячами зримых и невидимых нитей во многих областях. К тому же народы, живущие по эту сторону Атлантики, как никакие другие на нашей планете знают, что войны начинаются легко, но оборачиваются гибелью миллионов простых людей и требуют больших усилий для замирения.
В августовские дни совместными стараниями России и ЕС удалось сорвать попытки некоторых деятелей придать локальному конфликту формат конфронтации Запад-Восток, поднять его на уровень новой «холодной войны», что было бы чревато непредсказуемыми последствиями. Думается, что более взвешенная и дальновидная, по сравнению с вашингтонской, позиция, занятая многими странами ЕС в отношении южноосетинских событий, может предвещать, как это ни парадоксально кажется сегодня, более быстрое сближение Москвы и Брюсселя, когда уляжется словесная пыль. Причем, это будет происходить вопреки стратегии НАТО, предусматривающей продолжение своего «марша на Восток» и навязывание некоторым соседям России опасных военных объектов.
Владислав ВОРОНОВ
№8-9(25), 2008