Турция: в Европу или из Европы?
Отдаление от Турции реальной перспективы вступления в Европейский Союз, что было ее главной внешнеполитической целью последних десятилетий, накладывает отпечаток на подход этой страны к возникающим проблемам.
Ну, разве стала бы гонящаяся за признанием своей приверженности европейским ценностям Турция даже рассматривать возможность проведения боевых операций против вооруженных курдских сепаратистов, укрывающихся на сопредельной территории, в труднодоступных горах на севере Ирака? Уже четверть века длятся вооруженные вылазки курдских боевиков на турецкой территории (этот многомиллионный народ без страны живет также в Ираке, Иране и Сирии), но об их преследовании за границей речь не шла. Значит, что-то сломалось в пружине, значит, происходят некие процессы – масштабные и еще не оформившиеся во всем понятные явления.
Разумеется, переговоры Турции и Европейского Союза о приеме Анкары (хотя бы в отдаленном будущем) не прекращаются, и, напротив, в Анкаре их намерены активизировать после выборов нового парламента и президента. Но не видно прежнего энтузиазма, особенно на фоне продолжающихся разногласий в подходах к решению кипрской проблемы…
Конечно, не одни европейцы виноваты в охлаждении чувств турок к ЕС – не меньшую роль сыграла и американская агрессия 2003 года против Ирака. Напомним: тогда Турция не разрешила Пентагону использовать свою территорию для атаки Ирака, что стало неприятным сюрпризом для американского командования, не привыкшего к отказам ранее верного союзника по НАТО. Но не последнюю роль в тогдашнем решении Анкары сыграло то, что США поддерживали фактически автономные власти северного Ирака, населенного… курдами. Турция с подозрением относилась к этому курдскому квази-государству, расценивая его как возможный зародыш более широкого национального образования этого народа. Добавим, что Конгресс США нынешней осенью начал обсуждать проект резолюции, признающей геноцидом расправы турецких властей над армянами в 1915 году. Хотя американская администрация критикует конгрессменов за эту инициативу и отмежевывается от нее, Анкара крайне болезненно реагирует даже на любые намеки на тему геноцида.
Еще одним – внутриполитическим – фактором, придавшим дополнительную уверенность в себе правительству Турции, стал июльский успех на парламентских выборах умеренной исламской Партии справедливости и развития премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана. Победа два раза подряд, да еще с ростом поддержки избирателей – невиданное событие в современной турецкой истории. Она отражает наличие все более прочной социальной базы этой партии – в том числе набирающего силу среднего класса и национальной буржуазии. Если учесть, что успех на выборах обеспечен в условиях абсолютно честной политической борьбы, что правящая партия, называющая себя мусульманским аналогом европейской христианской демократии, отмежевывается от радикальных исламистов, и что армия – основа светского режима в Турции – лишается морального права и повода насильственного вмешательства в ход событий, то позволительно сделать вывод: нынешний режим установился в стране надолго. Он чувствует поддержку страны и может уверенно действовать во внешних делах.
Итак, в Турции имеют место: пробуксовка в курсе на вступление в ЕС, военно-политические трения с США в региональных вопросах и уверенность правительства в собственных внутриполитических тылах на фоне быстрого экономического развития – 7,5% в год. Результатом этого становится более активный поворот Анкары к востоку, северу и югу – к постсоветскому пространству, Ирану, арабским соседям. Политическое руководство Турции все более активно в этих направлениях, за ним следуют промышленники и торговцы, чьи товары в этих странах более конкурентоспособны, чем в Европе.
Показателен в этом контексте Иран, который администрация Джорджа Буша считает сейчас своим главным противником. Несмотря на строительство Вашингтоном частокола из санкций и все более резкой антииранской риторики, Анкара развивает свои связи с Тегераном. Турция и Иран договорились о строительстве трубопровода для доставки иранского (плюс, возможно, в будущем и среднеазиатского) природного газа в Европу. В 2006 году двусторонняя торговля достигла 6,6 миллиарда долларов, увеличившись на 52%. В нынешнем году ожидаются новые рекорды. Турецкие пляжи стали одним из окон иранцев во внешний мир. От полумиллиона до 700 тыс. жителей Ирана ежегодно отдыхают на курортах Турции, где, между прочим, они могут не следовать суровым религиозным запретам, действующим в их собственной стране.
Геополитические последствия такого разворота Турции еще не очевидны, но так быстро они и не могут проявиться, да и само это движение – не линейное. Вряд ли Анкара станет антиевропейской и антизападной. Однако достаточно посмотреть на географическую карту, чтобы понять всю важность происходящих в регионе процессов. Для России они могут тоже иметь важные последствия: ей может оказаться интересна экономически быстро развивающаяся, политически уверенная в себе и отвергаемая Европой и Западом в целом Турция.
Андрей СЕМИРЕНКО
№11(16), 2007