К президенту ЕС будут обращаться «госпожа»?
Так, среди предпочтений Ангелы Меркель – Дора Бакоянни или Урсула Плассник, бывшая министр иностранных дел Греции и нынешняя – Австрии соответственно. Перспективы у обеих дам стать во главе единого внешнеполитического ведомства Евросоюза хорошие. Если только в президентской гонке не выиграет новый кандидат, обозначившийся лишь в последние недели, – Мэри Робинсон, одна из самых популярных политиков Ирландии. В этом случае две леди-босс могут стать правящим тандемом в Евросоюзе, что даже самым продвинутым либералам покажется явной дискриминацией прежде «сильного пола».
Весь вопрос в том, дозрели ли граждане единой Европы на всех широтах до «госпожи президента»? В северных краях скандинавы уже давно возносят на высшие государственные посты женщин, и у них пока не было ни малейшего повода о том пожалеть. В остальных регионах, особенно в южных, более традиционалистски настроенных, не все будут готовы отдать первую скрипку даме, пусть даже о семи пядей во лбу и с безупречной репутацией.
Впрочем, Мэри Робинсон – случай особый. Она родилась 21 мая 1944 года. У нее за плечами – дипломы престижного Тринити колледж в Дублине и Гарварда, титул адвоката первого класса, профессорская кафедра, с которой она преподавала конституционное и уголовное право, участие в парламентском совместном комитете по вопросу о разводах, руководство Ирландской ассоциации семей с одним родителем, создание по собственной инициативе Ирландского центра европейского права. Начав карьеру как адвокат, она получила ценнейшие навыки, чтобы затем стать публичным политиком: на протяжении 20 лет она достойно заседала в сенате.
Затем миссис Робинсон побеждает на президентских выборах как независимый кандидат, выдвинутый лейбористами, партией рабочих и группой независимых сенаторов. В ту пору это событие было сродни землетрясению. Потом с 1990 по 1997 год она блистательно справляется с функциями главы государства, о чем я выслушал немало свидетельских показаний во время командировки на клеверный остров в ноябре 1993 года. Госпожа президент, как рассказывали мои собеседники, выступала, по ее же собственным словам, как «символ самобытности» древней нации, то есть она не желала порывать с традициями, но с другой стороны – как олицетворение «открытости и плюрализма», а также того, что «Ирландия изменилась и продолжает меняться».
За четыре месяца до истечения срока своих полномочий 53-летняя Мэри Робинсон побеждает в заочном состязании «личных дел» и тайных симпатизаторов в окружении генсека ООН и становится верховным комиссаром по правам человека. Помнится, мне, как газетчику, работавшему в «Известиях», довелось отслеживать ее поездку в этом качестве на Северный Кавказ в апреле 2000 года. Она побывала в Грозном, посетила территориальную базу и полевой госпиталь МЧС России и СИЗО в Чернокозово, встретилась с беженцами и с тогдашним президентом Ингушетии Русланом Аушевым. Свои мотивы она объяснила в таких выражениях: «Я чрезвычайно обеспокоена уровнем широкомасштабного распространения обвинений в ваш адрес в нарушении прав человека. Я говорю «обвинений», подчеркивая этим, что они должны быть расследованы, и если эти обвинения подтвердятся, то я хотела бы, чтобы ответственные за нарушение прав человека предстали бы перед судом».
И далее: «Сам факт согласия правительства России на мой визит свидетельствует о том, что оно верит, что существует законный интерес международного сообщества к ситуации в Чечне». Наконец, последовало кульминационное признание: «Я друг России, но друг хороший, который умеет говорить правду». Пожалуй, эту фразу можно будет выпростать из пожелтевших подшивок газеты, чтобы при удобном случае, а тем паче, если Мэри Робинсон займет пост президента ЕС, напомнить о ее прежних, а возможно и о сохранившихся по сей день пристрастиях.
Уместно упомянуть, что госпожа Робинсон была членом Международного института окружающей среды и развития, остается членом Совета женщин – мировых лидеров, а заодно входит в негласное «мировое теневое правительство», т.н. Трехстороннюю комиссию. В последнее время занималась проектом «Осознавая права: Этическая глобальная инициатива», нацеленным на улучшение миграционной политики, а также отстаивала права женщин занимать высшие руководящие посты, настаивала на «корпоративной ответственности», то есть на социальной ответственности большого бизнеса перед обществом. А еще она умудряется выкраивать время для того, чтобы читать лекции по правам человека в Ирландии и США.
Наконец, грех умолчать: Мэри Робинсон служит образцом в семейной жизни, она – мама троих детей, Тессы, Уильяма и Обри.
Первые отклики на появление ирландской Индиры Ганди в предвыборном пасьянсе были в целом положительные. Так, зампред Европейской Комиссии Маргот Вальстрем заявила, как писала газета «Белфаст телеграф»: «Мы начали слышать некоторые имена, и последним я услышала имя Мэри Робинсон. Я очень рада по этому поводу… Это было бы очень, очень хорошо, так как она настоящий европеец. Это вопрос лидерства, и она обладает лидерскими качествами. Ее везде высоко ценят».
Последний тезис оспаривает автор лондонской «Таймс» Хуго Рифкинд: в выпуске за 7 октября он дает не слишком лестную оценку Мэри Робинсон, утверждая, что она-де выглядит «как президентская жена из фильма по роману Тома Клэнси». Автор без ссылок на какие-либо статистические данные пишет, что она занимает лишь четвертое-пятое место в списке фаворитов. Против нее сыграет то обстоятельство, полагает Рифкинд, что после ухода с поста ирландского президента она больше занималась делами ООН, чем ЕС. Правда, расщедрился обозреватель, в ее пользу другой фактор: «Она самый приемлемый вариант политика, у которого родной язык – английский, к тому же она не Тони Блэр и может набрать немало выигрышных очков одним тем, что покажет окружающему миру – в Евросоюзе заправляют не одни только жуткого вида и гладковыбритые мужчины средних лет, которые носят очки без черной оправы».
Более обстоятельные аргументы в пользу Мэри Робинсон (приводятся на сайте газеты «Взгляд») излагает старший эксперт Центра политической конъюнктуры Максим Минаев. Он резонно утверждает, что основным принципом действий ЕС в выборе нового президента будет ставка на представителя государства, которое обладает статусом середняка, не относясь ни к лидерам ЕС, ни к аутсайдерам. Такой же логики придерживаются и в НАТО, где последние два генсека – выходцы из маломерных стран, Голландии и Дании. «Аналогичная практика может быть вполне применена применительно к европейским реалиям в рамках единой Европы», – говорит Минаев.
Действительно, с одной стороны, Ирландия – ласково рычащий кельтский тигр, органично вписавшийся в высшую лигу стран с развитой экономикой. Но, с другой, – это страна на западной окраине континента, сохраняющая военно-стратегический нейтралитет, не участвует ни в каких «разборках» и конфликтах, не занимает ничью сторону в спорах между Старой и Новой Европой, не подыгрывает ни США, ни Британии, ни материковым грандам. «В этом контексте ирландский кандидат могла бы стать нейтральной фигурой, которая продвигала бы общие интересы Евросоюза и отвечала бы главному требованию: новый президент должен представлять относительно развитую в экономическом плане страну», – считает российский эксперт.
Нет никаких сведений о том, как Ангела Меркель относится к ирландской коллеге, но ее рейтинг, а значит и возможность взлететь на панъевропейский олимп выше, чем у гречанки и австрийки, а потому именно Мэри Робинсон может быть гарантирована ключевая поддержка ключевого игрока ЕС. Опять же, разве выбор представительницы «острова поэтов и святых» не явится самой большой наградой архитекторов единой Европы стране, которая воскресила, чисто формально, интеграционный процесс?!
Владимир МИХЕЕВ