Призрак Косово бродит по Пиренейскому полуострову
В сухом остатке оказалась, во-первых, отмена 14 статей в статусе расширенной автономии, полученной Каталонией после референдума в 2006 году (одобрено большинством – 75% граждан провинции проголосовали тогда «за»), а во-вторых, более строгое толкование 27 положений этого документа. Ключевой момент: каталонцы могут рассматривать себя как «нацию» в культурно-историческом измерении, но не в юридическом плане. Суд дал свое определение этой спорной ситуации: «Конституция не признает иной нации, кроме испанской». При этом каталонский не может иметь приоритет перед кастильским диалектом испанского языка.
Тем самым судьи признали обоснованность иска, поступившего к ним от оппозиционной «Народной партии». А заодно и утверждений критиков, что наделение Каталонии особыми привилегиями (статус полу-автономии в 1979 году и статус расширенной автономии в 2006 году) было равносильно «скрытой конституционной реформе» и даже существованию в стране «параллельной конституции». Выходит, что противники дальнейшей федерализации (можно назвать это и «балканизацией») Испании одержали маленькую, но многозначительную победу. Едва ли такой вывод уместен.
Манифестанты, а в их рядах оказался каждый шестой житель Каталонии, шли с говорящими, вернее, кричащими лозунгами: «Мы – нация, и мы принимаем решения» и «Мы не испанцы, мы – каталонцы». Под этими программными установками подписались активисты 500 организаций: от политических партий, контролирующих девять десятых местного парламента, до профсоюзов. Никто из этих легальных структур не ставит сверхзадачу – выйти из состава королевства и добиться такой степени автономности, что это будет сродни формулировке старой советской конституции – «вплоть до отделения».
Каталонские автономизаторы – не чета боевикам террористической организации басков ЭТА. У них иные цели и другие методы, хотя находятся свои радикалы. В толпе на улице Пасео-де-Грасиа были заметны провокационные плакаты со словами «Прощай, Испания». Некий студент сказал корреспонденту Агентства Франс Пресс: «Эта демонстрация – начало получения независимости для нашей страны (Каталонии)». Объяснение дню гнева прозвучало в устах Риты Марсоа, руководительницы общественного движения Каталонии Omnium Cultural, выступившего в роли координатора этого массового улично-площадного действа: «Решение суда для нас оскорбительно само по себе, поскольку оно игнорирует волю народа, высказанную в свое время на референдуме, ставит какой-то государственный институт и его мнение выше воли и решения целого народа».
Обратимся к хронологии сепаратистских потуг в нулевые годы нашего века. В ноябре 2002 года бывший депутат парламента (Кортесов) Франсеск Сану в доходчивых образах представил большую каталонскую мечту: «Мы чувствуем себя отвергнутыми, подвергнутыми ограничениям, забытыми, подчас униженными, а потому очень и очень разочарованными. Почему мы не можем иметь автомобильные номера с буквой «К», обозначающей наш регион, как это принято у немцев, итальянцев и других? Почему у нас не может быть собственной команды, как в Уэльсе или Шотландии? Почему мы не можем сами посылать команду на Олимпийские игры, как это делает Палестинская автономия?»
Все претензии, легко заметить, касаются сугубо вопроса об идентификации каталонцев, закрепления за ними «лица необщего выражения», подтверждения в различных символах их «самости».
Ряд политиков, например, бывший глава автономии Жорди Пужоль, утверждают, что «борьба» за признание Каталонии особой частью Испании ведется уже три столетия. Наибольший успех случился после обретения широкой автономии, означавшей пересмотр системы налогообложения: Каталония получила право распоряжаться собираемыми местными налогами и половиной налогов, предназначенных для общегосударственного бюджета. Заодно каталонские власти смогли оперативно распоряжаться инфраструктурой, в частности, воздушными гаванями и морскими портами.
В декабре 2009-го Антони Кастеллс, министр финансов в правительстве Каталонии, сообщил, что по итогам года перераспределение финансовых потоков, закрепленное новым статусом, обернется дополнительными доходами в размере двух миллиардов евро. Не забудем, что Каталония одна из самых зажиточных провинций, в ней создается более четверти ВВП страны. Похоже, что команда Сапатеро сумела нейтрализовать многих потенциальных сепаратистов, согласившись на то, чтобы Каталония продолжала процветать на фоне бедных областей по принципу «деньги – к деньгам».
Остается проблема самоидентификации, в частности, через сохранение и распространение языка. Примечательно, что четыре пятых населения Каталонии знает и пользуется в повседневном обиходе каталанским, а не испанским. Иммигрантам, прибывающим сюда из других районов страны, а также из Северной Африки, местное правительство предоставляет шанс выучить каталанский на курсах, причем бесплатно. Хочешь учить испанский – пожалуйста, но тогда плати сам. Чувству национальной гордости великокаталонцев потрафляет и отсвет гения Антонио Гауди (мюзикл на сюжет о жизни архитектурного фантазера поют на каталанском), и футбольный клуб «Барселона», называемый здесь каталонской армией без оружия.
Из фотохроники барселонской манифестации печатные и интернет-издания выбрали для иллюстрации плакат с написанным почему-то на английском языке (в расчете на внешнюю аудиторию?) прогнозе-предостережении: «Каталония – следующая страна Европы». Следующая – после Косово.
Кстати, недавно Европейская Комиссия призвала ряд стран сообщества более не медлить с дипломатическим признанием этой «второй Албании». Сомнительно, что аналогичные призывы ЕК прозвучат в том случае, если в перспективе Каталония не удовлетворится нынешним статусом и начнет рвать постромки, чтобы устроить на Пасео-де-Грасиа парад суверенитета с элементами карнавала. Уже сегодня можно быть уверенными, что полтора миллиона человек, как минимум, не пожелают пропустить такое событие.
Владимир МИХЕЕВ