Был великолепный, удивительный фонтан и в том парке, о котором я хочу рассказать. Как здорово, когда в большом городе, задыхающемся от жилых кирпичных и бетонных коробок и обилия автомашин, есть парки. Утопающие в зелени. С тенистыми аллеями. С качелями и горками для детворы. С многочисленными скамейками, на которых отдыхают старики, и целуется безлошадная молодёжь.
Особенно много зелени и скамеек было вокруг нашего фонтана. Они обступали его несколькими тесными рядами. Сначала шли самые разные кусты и скамейки. Затем возвышались высокие развесистые липы. Или клёны. Не помню. И снова располагались скамейки.
Фонтан был как фонтан. Вроде бы, ничего особенного. В середине большущий каменный цветок, из лепестков которого бьют водяные струи. Затем небольшой круглый бассейн. И каменный же парапет.
Хотя нет. Была у него изюминка. Струи били слишком сильно. Они рассыпались на мириады тончайших капелек, которые водяной пылью разлетались в разные стороны. А стоило подуть даже слабому ветерку, как мягкая тончайшая водяная паутина накрывала то одну, то другую лавочку и окружающую её зелень.
Для детворы было раздолье. Искрометный детский визг наполнял воздух. Вокруг фонтана увлеченно носились карапузы и молоденькие девицы на роликовых коньках. Что-то эдакое из себя изображали велосипедисты. Веселье дополняли мамаши, тщетно пытающиеся выудить из-под игривых струй своих чад.
Старикам сидеть на скамейках тоже было одно удовольствие. Сама атмосфера фонтана заряжала их молодостью, весельем и беззаботностью.
К тому же листва окружавших скамейки деревьев была такой сочной, такой зелёной, такой дурманящей. Про тягу влюбленных к этим благословенным скамейкам можно даже не говорить. Это был тот случай, когда союзы заключались на небесах во многом благодаря волшебному влиянию фонтана.
Однако на свете всегда есть люди, которых что-то не устраивает, которым что-то обязательно не нравится. Причём иногда бывает достаточно буквально одного человека с инициативой для того, чтобы всё испортить. И такой человек, конечно же, нашёлся. Либо он куда-то пожаловался, либо сам вызвал техников. Но они приехали. Проверили механизм под фонтаном. Где-то там подкрутили. Что-то отрегулировали. И… изюминка исчезла. Навсегда. Безвозвратно.
Струи больше не доставали до парапета. И брызги не летели ни на площадку, ни на окружающую фонтан зелень.
Смех и жизнерадостные вопли детворы сразу же стихли. Потом исчезли карапузы, молоденькие девицы на роликовых коньках и велосипедисты. Им стало неинтересно здесь кататься. Затем растаяли в воздухе мамаши. Они потянулись туда, где повеселее.
Но самое страшное наступило чуть позже. Все так привыкли, что за кустами и деревьями не надо специально ухаживать, поскольку обо всём заботится фонтан, что пропустили точку невозврата – деревья засохли, кусты зачахли и захирели.
Сидеть на скамейках стало неприятно. Сначала с них сбежали влюблённые. А потом их оставили и пенсионеры.
Пригорюнившемуся цветку фонтана было теперь не до разлетающихся во все стороны упругих водяных посланий жизни, любви и веселья. Вспоминая о быстротечных мгновениях славы и утраченного счастья, он обливался теперь горькими струйками слёз.
Фонтан плакал и проклинал тех, которые правильненькие. Сдерживая стенания, он призывал все беды на головы тех, кто ради своей правильности и себялюбия оставляют после себя разрушенные города, сломанные судьбы, пустыни, пожарища и пепелища.
© Н.И. Тнэлм