Удивительное сновидение


Дряя всё в жизни устраивало. У него всё было. Во всяком случае, так ему казалось. Никаких проблем он не испытывал. Ему бы жить, да радоваться. Но…

Дряю никогда вообще ничего не снилось. Вообще и никогда. Стоило ему прижать ухом подушку, как наступал следующий день. И это его тоже вполне устраивало. Когда он слышал фантазии о сновидениях или читал о них рассказы, он лишь презрительно кривил губу. Однако всё в нашей жизни когда-нибудь заканчивается.

Видимо, день выдался слишком напряженным, ломающим обычный уклад жизни, или что-то случилось экстраординарное. Этой ночью на него навалился сон. Да еще какой! Жуткий ночной кошмар. Страшный. Парализующий. Непереносимый.

Дряю снилось, что он – свая. На него надевают хомут, втыкают в землю, подгоняют к нему молотобойную машину, и она начинает вколачивать его в грунт. Вибрируя. Ускоряя темпы ударов. Разбивая его голову на тысячи стонущих от боли осколков.

С диким криком Дряй проснулся, выскочил из постели и забегал по комнате. Он был в ужасе. Что делать, не имел ни малейшего представления. От того чтобы лечь обратно в постель, он, конечно же, воздержался.

Однако постоянно бодрствовать не получится. На следующую ночь, стоило ему упасть в постель, Дряю приснился тот же самый сон. Он был сваей, и его методично, жестоко, бездушно вколачивали в землю. О чем-то просить, кричать, звать на помощь, было бесполезно.

Дряй проснулся в холодном поту. Простыня, наволочка, пододеяльник – всё было мокрое. Голова раскалывалась. Душу парализовал ужас. Липкий. Нечеловеческий. Непереносимый. И эту ночь он больше не спал.

А с утра бросился обзванивать врачей, медиумов, знахарей, специалистов, знакомых и незнакомых, в поисках разгадки. Увы, их советы больше походили на скабрезность. Они рекомендовали не нервничать, больше времени проводить на воздухе, поехать куда-нибудь отдохнуть и развлечься, вести регулярную половую жизнь, есть только фрукты и овощи, исключить что-то из рациона и т.д. – в общем, всякую белиберду, не имеющую никакого отношения к делу.

Когда на третью ночь всё тот же кошмар выгнал его из постели, Дряй попытался напиться. Получилось только хуже. Молотобойная машина наотмашь, пыхтя от удовольствия, лупила его по голове, вгоняя в грунт всё глубже и глубже, а он ничего не мог поделать, даже проснуться. Лишь визжал, стонал и молил о снисхождении.

Тогда Дряй отправился в ближайшую аптеку и скупил все, какие были, антидепрессанты, успокоительные и препараты от головной боли. И перед сном всем этим накушался. Это было явно не лучшее решение. Тут уж строители, управляющие молотобойными машинами, поиздевались над ним всласть.

Он уже был не одной, а десятком свай. Молотобойных машин тоже стало много. Все они работали без устали, вгоняя множество стонущих, плачущих, орущих Дряев в глиняное месиво. Безжалостно. Неотвратимо. Как-то особенно по-изуверски. Попытки же Дряев ускользнуть из-под ударов, спрятаться, спастись, вели лишь к тому, что сваи крошились, ломались, отколовшиеся куски со свистом летели в разные стороны. В результате боль и ужас лишь усиливались, вызывая у строителей приступы гомерического хохота, заставлявшего лопаться барабанные перепонки. От этого непередаваемого ужаса теперь, особенно когда воля была парализована наркотиками, было ни вырваться, ни скрыться.

После такой ошеломляюще изуверской пытки, которой он подвергся частично по своей собственной воле, Дряй ощутил полный упадок сил. Он был растоптан, раздавлен. О том, чтобы идти на работу, не могло быть и речи. Но надо было как-то жить, избавляться от случившегося умопомрачения, из раздавленного червяка вновь превращать себя в человека.

Дряй забился в свою комнату, забаррикадировался от внешнего мира и принялся обдумывать ситуацию. Другого выхода не было. Оставалось только одно – бороться, бороться, бороться. Раз он был не в состоянии избавиться от сновидения, поставить заслоны против него, то это нужно было сделать в нем самом. И вот день за днем, ночь за ночью он принялся сражаться уже теперь не против наваждения, а против злодеев, которые над ним издевались, вбивали его в грунт, раскалывали его голову, против зверских, кровожадных молотобойных машин.

Увы, силы были не равны. Ну что несчастная свая могла противопоставить гигантским кранам, экскаваторам, стальной технике. Да ничего. Она была обречена с самого начала.

Оставалось лишь признать очевидное и сдаться на милость победителям. Забыв о гордости и самоуважении, Дряй так и поступил. И тут произошло невероятное. Он стал вдруг испытывать удовольствие от происходящего. От большой стройки, частью которой он стал. Величественных планов всё поменять, выправить и обустроить. От того, что он плотно входит в грунт и будет держать на себе мощнейшие перекрытия. От тех ударов, которые лишь массируют его несокрушимую голову и мускулистое тело.

Прошло совсем немного времени, и он с вожделением стал ждать таких сказочных, таких упоительных сновидений, до которых другие просто не доросли, и никогда не дорастут. Потому что он избранный. Он великий. Он принадлежит к высшей касте. Сновидений, которые слаще секса, выше любви, нужнее пищи, воды и общения с другими людьми. Зачем они ему? Ведь теперь у него в жизни по-настоящему всё было.

 

Мусороэпопея

Эта проблема стала перед человечеством во весь рост в начале 2020 гг. К их концу она обострилась до крайности. Ближний космос замусорили настолько, что им практически невозможно стало пользоваться. Большинство спутников, выводимых на орбиту, натыкались на обломки, выходили из строя, даже не приступив к работе, разваливались и пополняли груду мусора. От пилотируемых полетов вообще отказались.

Проблеском надежды послужило создание аппаратов, способных поглощать осколки и всю дрянь, которой наводнили ближний космос. Однако не всё пошло гладко. Последовали эксцессы. Кто-то попытался сбивать аппараты-чистильщики под предлогом того, что они нападают на действующие спутники или представляют для них угрозу. Кто-то попробовал слепить их сугубо из коммерческих соображений в целях недобросовестной конкуренции.

Дело пошло на лад только после того, как все страны подписали универсальную конвенцию о защите таких аппаратов, и она вступила в силу. Конвенцией строго-настрого запрещалось посягать на них, уничтожать и ломать. Ей предписывалось, кроме того, обеспечить криминализацию этого противоправного деяния на национальном уровне, что все государства, естественно, свято выполнили.

Запущенные в небо аппараты занялись кропотливой работой по его очистке. Сравнительно быстро они преуспели в этом. Новая технология оказалась чрезвычайно эффективной. Аппараты превращали поглощаемые предметы в энергию и, пользуясь добытой таким образом энергией, перемещались дальше. О них можно было не беспокоиться – фактически в них удалось реализовать недостижимый раньше принцип вечного двигателя.

Успех с расчисткой ближнего космоса получился настолько впечатляющим, что люди сообразили: таким же способом можно бороться с горами мусора и бесконечными свалками, заполнившими города, пригороды и всё на свете, и на Земле. Основные мощности по производству роботов запустили, конечно же, в Китае. Но и другие страны не отставали.

Вскоре тысячи и тысячи роботов, средних, малых и совсем крохотных, рыскали по городам и весям и расправлялись с мусором. Они уничтожали его денно и нощно. Не останавливаясь. Без перекуров. Не рефлексируя.

Их труд дал колоссальную отдачу. Настал день, когда человечество могло отрапортовать, что справилось с проблемой мусора. Но такого желания не возникло.

Смысл существования чистильщиков заключался в том, чтобы двигаться. Для того чтобы двигаться, нужна была энергия. Ее давало поглощение мусора. Когда мусор кончился, перед ними встала дилемма, что делать дальше.

Они решили ее очень просто: стали валить деревья, разрушать здания, останавливать другие механизмы и питаться ими. Следовало срочно объявить охоту на чистильщиков. Увы, люди сами запретили себе это. Хуже того, еще со времен мини-войн в космосе снабдили их мощнейшей защитой и антивандальными устройствами.

Однако самое чудовищное заключалось в том, что установленные на чистильщиках программы не содержали ограничений – в них раньше не было необходимости. Очень скоро роботы сообразили, что и люди могут идти в пищу.

© Н.И.ТНЭЛМ