«Брекзит»: континентальный караул устал

И перешёл в разговоре с Лондоном к ультиматумам

Утомление накопилась. Во всей системе международных координат. Во всемирной геополитической паутине. В отношениях между никак не распрощающейся с Евросоюзом сепаратистской Британией и уставшими от такой егозливой соседки континентальными странами.

То юная президент Эстонии Керсти Кальюлайд рубит правду-матку, мол, имеет место усталость от Украины в «более широкой Европе» («Причина усталости – в том, что мы много лет даём те же советы и не видим, чтобы Украина становилась менее коррумпированной, экономика – менее олигархической и так далее»).

А то два лидера стран Евросоюза, устав ждать, пока Британия разродится новым планом по «Бэкстопу» (см. «ЕС: уж «Брекзит» близится, а консенсуса всё нет», №3(138), 2019), в манере, несвойственной неспешному делопроизводству внутри этого громоздкого интеграционного объединения, выдвигают ультиматум. 18 сентября после беседы с президентом Франции Эмманюэлем Макроном премьер-министр Финляндии Антти Ринне объявил британцам волю тандема: «Если Великобритания хочет обсудить альтернативы существующему соглашению «Брекзит», то они должны быть представлены до конца месяца».

Хотя ни Ринне, ни Макрон формально не могут говорить от лица всех 27 стран-членов ЕС, финский премьер на протяжении этого полугодия, согласно принципу ротации, является председателем Европейского Совета, высшего исполнительного органа сообщества.

Что касается Макрона, то по причине ослабления после недавних выборов германской бундесканцлерин Ангелы Меркель (оппозиционная Альтернатива для Германии стала второй по значимости партией с 17% голосов избирателей) и личного недомогания, французский президент не без основания примеряет на себе наполеоновскую треуголку негласного лидера мнений и высшего должностного лица (CEO) во всём Евросоюзе.

Ультимативное требование тандема совпало с заявлением главного переговорщика от лица ЕС Мишеля Барнье, который прямым текстом, выступая в тот же день перед Европарламентом, предупредил британского премьера, чтобы тот перестал «симулировать» (“pretending”) ведение переговоров. Слова Барнье падали в аудиторию весомо и гулко: «Прошло почти три года после британского референдума (на самом деле, более трёх лет, он состоялся 23 июня 2016 года. – В.М.), и я не думаю, что мы должны тратить время, симулируя переговоры» (“Almost three years after the UK referendum, I don't think we should be spending time pretending to negotiate”).

Возникла ещё одна занятная загадка. Ранее Борис Джонсон в ходе переговоров в Люксембурге выказал дремучее невежество. Премьер не отдаёт себе отчёта в том, что предлагаемый его командой на замену «Бэкстоп» регуляционный режим на стыке Северной Ирландии и собственно Ирландии, который сводится к контролю за применением «санитарных и фитосанитарных мер» (СФМ) для пересекающих границу товаров, недостаточен для Евросоюза. Потому как не способен подменить собой функции таможенного контроля.

Британский первый министр, как разузнала «Файнэншл таймс», обратился к членам делегации, своему главному переговорщику Дэвиду Фросту и министру по делам «Брекзита» Стивену Барклаю, с обескураживающим вопросом: «Вы хотите мне сказать, что СФМ не решает вопрос с таможней?» (“So you're telling me the SPS plan doesn't solve the customs problem?”). Мне почему-то кажется, что именно в этот момент Борис Джонсон как две капли виски был похож на своего негласного заокеанского опекуна Дональда Трампа.

Не исключено, что эта капля виски оказалась последней, переполнившей чашу терпения континентальных политиков. И те изменили своей сдержанности, установив для Лондона довольно нереальный крайний срок для подачи вразумительного альтернативного предложения по проблеме «Бэкстоп». Притом не только здравого по смыслу, но и, как выразился Антти Ринне, «поддающегося проверке» (“and make them verifiable”).

Формулировки, к которым прибег финский политик, не оставляют никакого простора для двусмысленного толкования. «Общие слова о предложениях для обсуждения – это проявление безответственности» (“Loose talk about proposals for negotiations is irresponsible”), – резал по живому посланец страны Суоми. Он добавил, что вместе с Макроном они договорились о том, что Борис Джонсон «должен показать свои предложения в письменной форме – если они существуют (“produce his own proposals in writing – if they exist”). И далее последовал финальный категорический аккорд: «Если эти предложения не будут получены до конца сентября – всё кончено» (“If no proposals are received by the end of September, then it's over”).

Однако… Внутри союза нет полного единодушия. Существуют разногласия по поводу того, как обойтись со скользкими как угри островитянами. Раскол проявился во время голосования в Европарламенте по вопросу, что должно произойти, чтобы имелись веские основания для продления статьи 50 Лиссабонского договора, определяющей юридические рамки и процедуры сецессии.

Часть депутатов хотела указать главной причиной пролонгации бракоразводного процесса намерение избежать выхода Британии без какого-либо соглашения (“no deal”). Другие европарламентарии, близкие, как известно из кулуарных шёпотов, к Э.Макрону, предлагали указать в качестве обоснования отсрочки только два обстоятельства: досрочные выборы в Британии или повторный референдум. Обе лоббистские группы потерпели поражение. Большинство проголосовало за продление мучительного исхода британцев из «семьи народов» без всяких оговорок и условий.

Тем не менее, голос Европарламента в этой какофонии мнений, по определению слаб. Последнее слово остаётся за Европейским Советом, объединяющим глав государств и правительств. Показательна реакция Антти Ринне: «Что-то должно случиться, чтобы можно было дать отсрочку. Если не будет просматриваться никакого реального нового решения, то нет и оснований для предоставления дополнительного времени» (“Something must happen that extra time can be granted. If there is no genuine new solution in sight, there is no prerequisite for granting additional time”).

Таким образом, за 42 дня до судьбоносной роковой черты, после которой Британия выбывает из евролиги, в Евросоюзе посмели повысить тон (см. «Брекзит»: Разлука будет без печали», №9(143), 2019) и предупредить Лондон, что терпение иссякло. Континентальный караул устал и перешёл на ультиматумы.

Владимир МИХЕЕВ