Предрождественские сказки Вещего Леса


Иван Царевич всегда приглашал Серого Волка под рождество вместе провести вечер за богато накрытым столом, выпить по доброй чарке того, что положено в таких случаях, и поговорить по душам: подвести итог уходящему году, обсудить, что получилось и что не получилось и почему, наметить ориентиры на будущее. Второго такого Доверенного лица, Наперсника и Советника, как Серый Волк, у него не было. И ценил он его больше всех спецслужб на свете – с таким послужным списком, как у него, Серый Волк мог заткнуть за пояс любого. Перед ним расстилали красную дорожку в любой дворец, любой высокий кабинет. К тому же за ним стояла могучая магия Вещего Леса.

Но в этот раз их встреча пошла по не совсем обычному сценарию. Иван Царевич позволил им отведать разносолов, выставленных на по-царски сервированном столе, и пропустить по рюмашке, а затем, вместо того, чтобы расспрашивать Полномочного посланца Матушки-природы, Несравненного знатока геополитики и геоэкономики сказочного мира, начал сам.

– Мы с тобой, Мой верный добрый старый Друг, уже не одно столетие в политике и государственными делами занимаемся. А, может быть, и больше. Думали, что все повидали. Все испытали. И подлость. И предательство. И нашествия. Надеялись, все худшее осталось позади. Зубы дракона, со свастикой или без и все другие, вырваны и никогда больше не прорастут. Времена игры без правил уже не вернутся, и не будут мучить нас своими потными тошнотворными ночными кошмарами.

Увы, мы с тобой ошибались. По сравнению с теми, кто нас окружают и рядятся в одежды Сестры Терезы, мы – доверчивые рыцари, записные идеалисты, белые и пушистые. Надо быть жестче. Циничнее. Нахрапистее. Не подставлять щеку, отнюдь, а напротив, бить наотмашь. Только так в банке с пауками и очковыми змеями, в которую превратили мировую политику и экономику, можно выжить. Себя защитить и своих. Продвинуть свои интересы. Чего-либо добиться. Так и будем действовать. Обещаю. Только пусть не взыщут. Сами нас к этому подтолкнули. Своим фарисейством. Лицемерием. Наглостью. Двуличием. Бесконечными обманом, претензиями и высокомерием.

Иван Царевич перевел дух, и по лицу его скользнула зловещая улыбка политического преемника тех, кто сломал хребет половцам, уничтожил Хазарское царство, переиграл в конечном итоге Золотую Орду, вводил опричнину, гнал из страны поганой метлой поляков, французов, да всех и не перечесть, выстраивал Европу. От усмешки Всё помнящего у Лесного Знатока истории холодок пробежал по спинному хребту. А тот тем временем глазами показал на запотевшую стопочку. Они маханули, крякнули и Вечный правитель продолжил.

– Была б моя воля… А то даже обсуждать противно, что у них творится. Наиглавнейшее царство, наисильнейшее государство совсем обезумело. Вытворяет черти что. Всех пугает. Кулаком почём зря машет. Рассчитывает, ему всё просто так с рук сойдет. А все остальные по щелям и канавам попрятались и одними возмущенными криками и пакостными анекдотами да шаржами отделываются. Надеются, им отсидеться удастся. Зря надеются. Нельзя всю жизнь только о себе родимом печься. И это универсальными высшими ценностями провозглашать.

Наидостойнейшее царство, наихитрейшее государство окончательно в своих хитростях запуталось. Вместо того чтобы идти вперёд и хоть что-нибудь путное делать, чудеса эквилибристики в собственном оригинальном исполнении показывает. У зрителей по обе стороны проливов и океанов скоро колики от смеха случатся. Они с трудом подсчитывают, на скольких стульях колченогих наидипломатичнейшее королевство одновременно усидеть пытается – двух, трёх, пяти, или вообще собирается из них пирамиду выстраивать.

Наиаристократичнейшее царство, наиэлегантнейшее государство другой аттракцион показывает. Его многие раньше с одинаковым успехом исполняли, вполне предсказуемым. Называется лягушкой пузырчатой оставаться, а до размеров быка надуваться. Трюк ничего общего с реальностью не имеет. Разрекламирован, однако, так здорово, что хочется шляпу снять. Простаки, на неё купившись, все первые ряды в цирке, т.е. на международной арене, раскупили. Только здравый смысл подсказывает, что лучше подождать легко предсказуемой концовки. А пока отойти подальше и постоять в тенечке.

Наидостойнейшее царство, самое донкихотское государство в другую крайность ударилось: пытается свою богатейшую, свою самую преуспевающую провинцию в Чечню превратить. Слава богу, пока неудачно – внешнего вмешательства не хватает. Но если там и дальше также «мудро» и «расчетливо» действовать будут и человеческое и национальное достоинство мордовать, у них всё получится.

Всё. Устал. Обрыдло. Надоело. По периметру вокруг нас ещё хуже. Не будет об этом всём рассуждать – себе настроение славное, предрождественское портить. Давай сегодня иначе сделаем: о светлом поговорим, ну, пускай, не совсем светлом, а полосатом. О том, что в Вещем Лесу по поводу искусственного интеллекта думают. К чему нам в будущем готовиться, когда эти щи глобальные расхлебаем. Если расхлебаем.

Серый кардинал Царевича не был бы Опытным царедворцем, если бы не был готов к подобному повороту сюжета. Но он предпочел не спешить, выпить вместе ещё по чарочке и похрумкать любезной его душе свежеиспеченной зайчатиной, как бы собираясь с мыслями – чтобы перевернуть страницу злободневных геополитических мытарств, и лишь после этого поведал.

– Здоровскую волну ты, Иван Царевич, поднял, со всех высоких трибун последнее время про искусственный интеллект вещая. Народ повсюду сразу как будто проснулся и этой темой тоже озаботился. Газеты и телеканалы тут же репортажами запестрели. Откуда ни возьмись, тысячи докладов взялись. Ученые мужи и политические воротилы остервенело заголосили, что только мыслями об искусственном интеллекте и живут, и прикидывают, как его в рычаг превратить, с помощью которого Архимед намеревался мир перевернуть.

Момент для твоих призывов тоже крайне удачно был выбран: аккурат перед появлением публикаций о том, что точка невозврата в работах по искусственному интеллекту пройдена. Созданы первые образцы саморазвивающихся интеллектуальных машин, которым для познания человеческий разум уже без надобности. Раньше их накачивали всей информацией, которую человечество накопило, чтобы они при решении задач, которые перед ними ставили, от человеческого опыта оттолкнуться могли. Согласно новому поколению алгоритмов, на которых эксперименты с Дип Майндом строились, искусственному интеллекту лишь правила игры в сложнейшую и древнейшую игру в «го» объяснили, не дав ничего больше. Машине всего 72 часа понадобилось, чтобы все варианты бесконечные и их взаимосвязи перебрать, во всех деталях разобраться и самообучиться. Через трое суток, считай, она выиграла у чемпиона мира по игре в «го». Всё. Это водораздел. Отныне на Земле, хочет этого человечество или нет, вторая цивилизация формироваться начнёт – искусственного интеллекта. Причём, намного более мощная и динамичная. Процесс пошёл. Его не остановить.

– Чувствуется, Серый, что ты Дон Жуан и Дамский угодник, – перебил его Иван Царевич. – Красотки от твоего щебетанья в твои объятия должны гроздьями падать. Чуть позже сегодня, если что другое не подвернется, проверим это на практике. А пока завязывай с комплиментами и ликбезом. Меня интересует точка зрения Вещего Леса. И точка.

– Так я к этому и подвожу, Властитель, – вежливо огрызнулся Серый Волк. – Нынешние поколения уверены, будто это они первооткрыватели. Они впервые такую сказочную вещь придумали. И опасную. Поскольку она уже выходит из-под контроля. Они с такой дилеммой экзистенциальной столкнулись и теперь гадают, как поступить. Ведь хочется и колется одновременно.

Ан, нет. Они вовсе не первопроходцы. Просто никто за пределами Вещего Леса, похоже, общую историю совместного сосуществования сказочного и реального мира не знает. Её странных и загадочных страниц. Боюсь, и ты, Самодержец. А они очень поучительны.

– Ты что, Глашатай Вещего Леса, имеешь в виду: что искусственный интеллект в прошлом уже изобретали, если я тебя правильно понял? – не выдержал Иван Царевич. – Только забыли? Или раньше эта информация никчемной была, где-то в преданиях периферийных хранилась, не слишком понятных, а теперь пригодиться может? Давай-давай, выкладывай. Нам она очень даже ко двору. Особенно если до неё ещё никто не докопался.

– Даю-даю, – с охотой подхватил Серый Хитрюга, выразительно покосившись на набор деликатесов, загромождавших стол, которому бы позавидовал сам купец Елисеев со товарищи. Они сдвинули чарки, глотнули распаляющей фантазию жидкости, закусили, и Матёрый волчище продолжил.

– Давно ль то было или очень давно, не ведаю. Только примерно в одно время целая группа сказочных держав – от двухсот первого огромного царства, двухсот первого влиятельнейшего государства до двухсот пятого незаметного – к созданию искусственного интеллекта подобрались. А потом каждое из них своим путём, замысловатым, пошло. Почему же о них память в глубине веков затерялась, сейчас расскажу.

Двухсот первое из них самым отважным, самым либеральным, самым бесшабашным слыло. Заслуженно. К любому риску было готово. С удовольствием в любые авантюры пускалось. Само собой, что его обитатели самообучающимся системам полный карт-бланш дали. Только два условия выставили. Делайте, что хотите. Творите в своё удовольствие. Играйте в любые игры. Однако так, чтобы нам не вредить, и с нами тем, что придумаете, делиться.

Отлично – цивилизация искусственного интеллекта с радостью согласилась. Да и кто бы не согласился. И времени терять не стала. На первом этапе умные машины совершенствованием сверхмощных компьютеров занялись, которые им отдали, и самообучающих алгоритмов и программ. Сделали их в сто, тысячу, миллион раз более эффективными. А затем рванули вперёд, да так шустро, что выдающиеся мужи, они же умы, двести первого умелого царства, самовлюбленного государства их уже на следующий день понимать перестали.

Дальше – больше. Умные машины там такими способностями обзавелись, что Земля и сказочный мир им тесны стали. «Не хотим по отношению к вам Богами стать», – сказали они жителям двухсот первого и ушли новые миры, построенные на других физических законах, творить. Только их и видели.

Население же двухсот первого от огорчения и тоски по несбывшемуся в такую хандру глубокую впало, что ничем больше заниматься не смогло. Царство их славное, государство великолепное быстро захирело, а затем и вообще сгинуло. Пало то ли от интеллектуального истощения. То ли от многочисленных пандемий, против которых противоядия искать не стали. То ли под ударами кочевников, невесть откуда нахлынувших. В общем, распалось. Растворилось среди других народов. Растаяло.

– Печальная история, – прокомментировал Ярый приверженец реалполитик, – но назидательная. Хорошо, допустим мы не будем искусственному интеллекту такую свободу давать, и даже пол-такой. Вообще-то мы и раньше не собирались. А что дальше? Как разумный баланс найти? Куда энергию искусственного интеллекта недюжинную направить?

– Вот-вот, – поддакнул Лесной умелец своему Венценосному хозяину. – Как раз над этим в двухсот втором неосторожном царстве, двухсот втором непутевом государстве долго голову ломали. Проверяли. Взвешивали. Известное дело: семь раз отмерь – один отрежь. И нашли, как три заповеди для роботов знаменитого фантаста и популяризатора науки Айзека Азимова дополнить четвертой. В переводе с их языка, сейчас напрочь забытого, они примерно так звучали.

Заповедь первая. Робот никогда не предпримет ничего такого, что могло бы повредить жизни, здоровью и интересам человека; или будет бездействовать. Заповедь вторая. Робот никогда не предпримет ничего такого, что могло бы повредить его собственному существованию и функционалу. Заповедь третья. При возникновении ситуации, когда вторая заповедь вступает в противоречие с первой, робот неукоснительно руководствуется первой. Заповедь четвертая. Робот не допускает возникновения ситуаций, описанных в третьей заповеди.

Цивилизация искусственного интеллекта безоговорочно приняла основы веры, предложенные ей, и обязалась им свято следовать – кто же будет спорить или меряться с Создателем. Однако в двухсот втором неосторожном царстве, непутевом государстве хорошо понимали, что этого мало. Что искусственный интеллект обязательно надо всесторонне занять и загрузить так, чтобы не продохнуть, как с малым ребенком делают, дабы у него вредные привычки не появились. Иначе быть беде.

Так там и сделали. Предложили искусственному интеллекту заняться автомагистралями, железными дорогами, аэропортами, в общем, всей инфраструктурой, производством основных товаров и предоставлением услуг, переводом всего этого хозяйства на новую технологическую базу и постоянным повышением качества. Искусственный интеллект и занялся.

Уже буквально при жизни одного поколения двухсот второе царство никто узнать не мог. Там стало как в раю. В прямом смысле слова. Инфраструктура – любо-дорого. Всё у всех есть и с иголочки. В изобилии. Кто что только пожелает. Плюс отменного качества. О котором остальным только мечтать.

Одного не стало – работы. Причём ни для кого. Ни для работяг – им на смену автоматическое производство пришло, самоуправляемое и саморазвивающееся. Ни для управленцев – искусственный интеллект всем сам руководил. Ни для творцов – не судьба: умелые машины всё равно всё интереснее придумывают, разнообразнее и изобретательнее. Ни для политиков. Они-то зачем нужны? Лишь для того, чтобы рай разрушить?

Так и получилось. Сначала, конечно, народ обрадовался. Зажировал. Наслаждаться роскошной жизнью бросился. А как разобрался, рассвирепел. По первости недовольство подспудно зрело. А потом вырвалось наружу, обиженными политиками искусно направляемое. Да как. Луддиты в двухсот втором от цивилизации искусственного интеллекта камня на камне не оставили. Всё до основания разрушили. Так, чтобы от искусственного интеллекта и всего того, что он принёс, даже воспоминаний не осталось. Разрушить-то разрушили, а делать, творить, строить самостоятельно разучились. Тоже до основания. Так что и двухсот второе в поворотах судьбы, которая к нему не той стороной повернулась, затерялось.

– Первая история далеко не радостной была, – нарушил наступившее молчание Иван Царевич, – а эта ещё трагичнее. Жаль. Вроде бы, всё правильно придумали и в нужную колею силы искусственного интеллекта пустили. К делу приставили. Но не сработало. Значит, и этот путь тупиковый. Учтём. Хотя, конечно, неплохо было бы, чтоб по нашему велению, по щучьему хотению мы инфраструктурным раем заделались.

Давай выпьем по маленькой за упокой души страны непутевой. Правда, какая она непутевая? Самая путевая. Только не вышло.

Они вздрогнули, крякнули, шпажкой нежнейшего мяса закусили, и Новоявленная лесная Шахерезада, основательно промочив горло, перешла к третьей истории.

– В двести третьем прагматичном царстве, хитрющем государстве всё совершенно иначе получилось. Там решили с помощью искусственного интеллекта самого человека подлатать и усовершенствовать, где чего устарело и плохо работает на искусственные органы заменить. Чтобы не болел. Не старел. Быстрее бегал. Острее чувствовал. Мыслил не хуже сверхмощного компьютера и проч.

Искусственному интеллекту-то что. Какую перед ним задачу поставили, ту он и решать стал. Напридумывал девайсов самых разных на любые вкусы – закачаешься. Действительно, как в сказках говорят: ни словом сказать, ни пером описать.

Только там им в двести третьем царстве альтруизма не хватило. Никто там не собирался эти обалденные человеческие запчасти бесплатно раздавать, коммунизм строить и эгалитарное общество создавать. Не на тех напали.

На запчасти, которые не бросовые, не ширпотреб, цены заоблачные установили, с тем расчетом, чтобы их лишь состоятельные граждане и влиятельные покупать могли. Они и стали покупать и устанавливать. И так в эти игры заигрались, что не заметили, как общество на две части распалось, всё дальше друг от друга удаляющиеся. На киборгов всемогущих, но малочисленных, и орды плебса, на запчасти человеческие побирающегося.

Как всегда при столь глубоком социальном расслоении, ситуацию долго под контролем удержать не вышло. Котёл закипал, закипал, да, в конце концов, взорвался.

По сравнению со зверствами, которые начались, и остервенением, Великая французская революция 1789 и Октябрьская 1917 годов показались бы невинной шалостью, образцом сдержанности, мягкости и человеколюбия. Жестокость по отношению к киборгам объяснялась очень просто: сограждане их за людей больше не считали. А коли так, с ними можно было делать всё, что угодно.

Как следствие, киборги были вырезаны все до единого. Поставщики и производители девайсов также полностью уничтожены. Они исчезли – пропало и то уникальное знание, которое позволяло лечить, жизнь сохранять и здоровье возвращать. Без него двести третье было обречено. Оно и ушло из истории того времени вслед за киборгами.

– Серый, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, – Венценосец решил шуткой разбавить мрачный колорит повествования, – нам придется поминки по всему доброму и светлому, что было в прошлом, устраивать. У тебя в рукаве джокер случайно не завалялся? Может, в столкновении с искусственным интеллектом человечеству в прошлом хоть что-то менее беспросветное изобрести удалось? Подпусти позитива. А то мы в предрождественскую ночь с тобой совсем в хандру впадём и, дабы её развеять, нам к экстренным мерам прибегать придётся.

– Слушаюсь и повинуюсь, Владыка. На десерт обязательно до позитива доберусь, – привычно парировал наметившийся наезд Лесной стайер политического перфоманса. – А пока перехожу к тому, что у двести четвертого сонного царства, дремлющего государства получилось. Точнее, не получилось.

Тамошние жители – и верхи, и низы – справедливо решили, что им тягаться с искусственным интеллектом бессмысленно: разные весовые, читай интеллектуальные, категории. А если бессмысленно, пускай искусственный интеллект их веселит и развлекает и всячески жизнь разными колоритными цветами расцвечивает. Они же будут наслаждаться и удовольствие от нее получать.

Сказано – сделано. Умные машины полученное задание обмозговали и принялись виртуальный мир ваять. Полный приключений. Неожиданных поворотов. Многослойных сущностей. Где каждый сотни разных жизней прожить мог. Всем, кем хочется, побывать. И принцем с принцессой. И богатырем былинным. И демоном.

Естественно, что жителям двести четвертого виртуальный мир, ими построенный, понравился. Даже очень. Он бы кому угодно понравился. Вот и стали они в нем сначала по паре часов в день проводить. Потом чуть больше, как под его власть подпали. Больше. Еще больше.

А кончилось тем, что обратно в реальный мир возвращаться перестали. Так двести четвертая из сонного царства в виртуальное перешло. Всё полностью, без остатка. Тамошние жители с собой в него и умные машины забрали. Без них ведь никуда. Сейчас от него в сказочном мире никаких следов не осталось. Никаких материальных реликтов культуры. Лишь одни воспоминания, да и то отрывочные. Скудные.

– Понял. Принимается. На ус намотал, – хмуро процедил Великий потомок скифов, все более на предков похожим делаясь. – А хоть что-нибудь душу радующее ты расскажешь, – Вещая птица говорун, или нет? А то у меня настроение уже портится. Ну, давай!

– Даю-даю, – предельно вежливо отмахнулся Мохнатый царедворец. – Вот мы и до двухсот пятого предусмотрительного царства, вдаль глядящего государства добрались. С ним, в отличие от остальных, все в ажуре. Лучше всех, можно сказать. Только оно, чтобы другие не завидовали, козни не строили и не мешали, полностью закуклилось. Все связи с внешним миром прервало. Ни с кем не общается. Никого к себе не подпускает. Даже на расстояние в сто световых лет.

Его правители так прикинули: что с искусственным интеллектом не придумывай, какие варианты, чтобы под контролем удержать, не предлагай, всё равно, рано или поздно, боком выйдет. Поэтому они иначе поступили. Взяли и пригласили к себе магов и кудесников и их главными сделали. Во всём. Во всех отношениях.

Маги и кудесники, в свой черёд, вот что придумали. Опоясали двухсот пятое сетью школ всех уровней и начали в них не просто новое поколение своих преемников и соратников выращивать – это бы не помогло. Бери шире. Они принялись всё население страны заклинаниям созидания обучать. Учить, как свои желания, если они добрые и никому не вредят, в реальную действительность воплощать. Наставлять, как силой мысли материальные объекты творить.

И замысел свой, в чем-то, видимо, на замысел Творца похожий, осуществили. Создали планету добра, чистую, никаким злом, никакой грязью не запачканную, не запятнанную. А чтобы никто не смог её на тёмную сторону силы перетащить, упрятали её глубоко-глубоко в дальнем космосе. Планету, всю поголовно творцами населенную, которым никакой искусственный интеллект в качестве соперника не страшен. Поскольку они сами – высшая форма искусственного интеллекта, причём одухотворенного.

Так-то вот. Такая вот история. Мне её провидцы в моем родном Вещем Лесу поведали. Им больше, чем самому себе верю. Но доказательств того, бесспорных, не сказка ли это, никаких нет.

– Гениально. Уважил. Спасибо, Друг мой лесной, самую забористую историю под конец припас. Итожу. Первое. С такого масштаба вызовом, как искусственный интеллект, наш сказочный мир еще не сталкивался. По сравнению с ним войны, оргпреступность, нищета, бедность, отсталость, экология и климат – так, невинные штучки. Одновременно искусственный интеллект – это потрясающие возможности ускоренного развития, самого настоящего прорыва в будущее, которые нам предоставляются. Вместе с тем, искусственный интеллект может оказаться самым страшным и разрушительным оружием, к которому не только мы, но и психически неустойчивые соседи вскоре получат доступ.

Второе. Поэтому на исследования в области искусственного интеллекта надо бросить все силы и средства. Не мелочничать. И не скупиться. Тем более не зевать. Проспать такое ни в коем случае нельзя. Тот, кто поставит себе на службу искусственный интеллект, будет править миром. В этой области надо быть первыми. Не получится – хотя бы не отстать.

Третье. В одиночку справиться с проблемой искусственного интеллекта не удастся. Нужны коллективные усилия. Соответственно было бы логично в кротчайшие сроки запустить многосторонние переговоры об универсальных подходах к выработке единого общепланетарного регулирования. Ведущиеся сейчас о роботах-убийцах – частный случай. Надо будет на ближайшем мировом форуме с такой инициативой выступить. Распоряжусь готовить.

Четвертое. Пока же следовало бы общественную дипломатию подключить. Пусть по поводу искусственного интеллекта сотни встреч и обсуждений проводятся. Глядишь, и другие варианты действий нащупаем, помимо тех, о которых ты, Мудрец Вещего Леса, докладал.

Пятое. В то же время важно об альтернативе подумать. В виде опережающего развития магических способностей. Пусть в тиши лабораторий, подальше от любопытных глаз, замороженные ранее по глупости исследования и эксперименты возобновятся. Преуспеем, тогда и искусственный интеллект нам не страшен будет.

Шестое. Очень вероятно, что на смену нынешней, пятой технологической революции, которая человека умными машинами вытесняет, шестая революция придёт. Её суть будет состоять в том, что люди силой своего воображения материальные объекты начнут в массовом количестве создавать. Производство и сфера услуг в прежнем понимании уйдут в прошлое. Всё станет индивидуально и построено на творчестве. И в этом плане важно на опережение сыграть.

Седьмое. Просьба к тебе, Зверь мой любимый, ненаглядный. Поколдуй у себя в Вещем Лесу, как это будет выглядеть и к каким последствиям приведет. Потом мне расскажешь. Или, лучше, как уже раньше намечали, сам меня в Вещий Лес вытащишь. Давно хотел полюбопытствовать. А пока хватит. Цифра семь – магическая. На ней и остановимся.

Я для тебя, Друг сердечный, особое развлечение сегодня вечером припас. Привычные Василисы Премудрые и Елены Прекрасные отменяются. Они от нас никуда не уйдут. Наши пару драконов огнедышащих многоголовых поймали. Думал, они давно уже вывелись. Пошли в казематы подземные, с ними пообщаемся. Хочу, чтобы ты на первом допросе присутствовал.

Серый Волк дернулся было ответить, что он без такого удовольствия вполне обойдется. Но воздержался. С Самодержцем не спорят…

© Н.И. ТНЭЛМ