В повседневной жизни европейцев мне страшно нравятся самые разные вещи. Одна из них – глубочайшая пропасть между простыми людьми и политиками, заправляющими на континенте. Нормальные люди там уверены, что дважды два будет четыре, а трижды три – девять. У политиков дважды два постоянно получается пять или шесть. А трижды три – что угодно от нуля до миллиона.
Здравый смысл подсказывает, что правы простые люди и только они. Политикам же верить нельзя ни при каких обстоятельствах. Но сомнения всё-таки закрадываются. Я всё время колеблюсь. Может быть, они знают что-то сокровенное, о чём другие даже не подозревают. А вдруг мир устроен как-то иначе – намного сложнее, нежели мы думаем…
… С детских лет Стронний привык к тому, что вызывает у друзей и вообще у всех, с кем сталкивается по жизни, противоречивые чувства. Его любили и в то же время боялись. Хотели, чтобы он был рядом, и, тем не менее, избегали с ним играть и оставаться наедине. Посвящали его во все свои проблемы, но делали вид, что это не так. Внимательнейшим образом выслушивали его советы, чтобы поступить потом как-то совсем уж непонятно.
Почему так получается, Стронний не знал. Нельзя сказать, что ему было всё равно. Или что он не переживал по этому поводу. Конечно же, такое случалось. Но он не собирался ломать голову над тем, в чём тут дело.
Стронний был уверен только в том, что видения, которые его время от времени посещают, каким-то образом связаны с будущим. Поэтому он взял себе за правило предупреждать знакомых и дорогих ему людей о тех опасностях, которые их подстерегают. Слушать ли его или покорно следовать своей судьбе, он оставлял на их усмотрение. Каждый человек, считал он, должен принимать решение абсолютно самостоятельно.
Его же обязанность – пытаться помочь. Делать всё возможное для того, чтобы люди заранее знали, что их с определенной вероятностью ожидает. Чтобы у них была реальная возможность выбора: они могли остаться или уйти, спрятаться или бравировать фортуной, убрать или принести, выкинуть или сохранить, продолжить или прислушаться к голосу разума.
Он установил для себя такое правило и придерживался его неукоснительно. Случаев же применить его на практике у него было хоть отбавляй.
Стронний не был фанатом поп-музыки, шансона, песенных и любых других фестивалей. Как и все, он изредка заглядывал на концерты и спектакли, если они были созвучны его настроению. Не более того. Редким исключением для него был только Эрнест Байкин. Диски с его записями стояли особняком у него в книжном шкафу. Стоило Эрнесту Байкину приехать на гастроли, как Стронний откладывал в сторону всё остальное и спешил на представление. Что-то в образе эстрадной дивы, в том, как он держался, что и как исполнял, инстинктивно привлекало его. Завораживало.
Поэтому, когда Стронния посетило видение о том, что «плохие люди» собираются причинить зло его кумиру, он ни секунды не раздумывал. Предупредив начальство, бросился его спасать. Ведь вовремя предупредить значит отвести беду или хотя бы попробовать.
Нет нужды рассказывать, что Стронний, бесстрашно преодолев оказанное ему сопротивление, прорвался к Эрнесту Байкину, поведал о своем видении, попросил принять усиленные меры предосторожности. Популярный актер, бард, пародист и исполнитель отнесся к его словам со всем вниманием и дал указание охране следить в оба. Не их вина, что беда подкралась, откуда не ждали.
В тот момент, когда Эрнест Байкин должен был выходить на сцену, обвалилась несущая стена, увлекая за собой тяжелые декорации и оборудование. В тот день концерт не состоялся. Голос певца никогда больше не звучал со сцены.
Друзей у Стронния было не так много – раз, два и обчелся. Тем более теплые чувства в их отношении он испытывал. Трогательно опекал. Со всем тактом и осторожностью, на которые только был способен, подправлял их промахи. Чтобы ни в коем случае не напугать и не оттолкнуть.
Однако, когда Стронния посетило видение о том, что малец его ближайших друзей может попасть в какую-то заваруху со своим велосипедом, он немедленно помчался уговаривать их не покупать парню «двухколесное чудовище». К сожалению, он опоздал. Яркий сверкающий аппарат гордо красовался в прихожей. Стоило Строннию заикнуться о том, чтобы припрятать его куда-нибудь, как ближайшие друзья подняли его на смех.
Увы, видение не обмануло Стронния. Набрав скорость, малец попытался проскочить через железнодорожный переезд перед самым носом проносящегося мимо скоростного состава. В последний момент запаниковав, он свалился с велосипеда, бросил «двуногого предателя» на путях, а сам кубарем скатился с насыпи.
Машинист состава попытался затормозить, сделал это слишком резко и необдуманно. В результате поезд сошел с рельс. Пострадали десятки людей. Если не сотни.
На любовном фронте Стронний тоже не мог похвастаться ничем сверхъестественным. Но всё же у него было несколько женщин, к которым он испытывал искреннюю симпатию. Старался оградить от стрессов и неприятностей. В их число входила тихая скромная девушка – ненакрашеное лицо, длинная коса, спортивный батничек и неизменные кроссовки которой как бы подчеркивали, какая она вся из себя чистая и домашняя.
Представьте себе его ужас, когда после некоторого перерыва она заглянула к нему опробовать на нём произведенную ею смену образа. Вместо тихони перед ним сидела самая настоящая «роковая женщина». Куда только подевались простота и девичья коса. Всё в её облегающем платьице, метровых шпильках, изящном изгибе искусно подведенных губ и призывно трепещущих длиннющих ресницах дышало сексуальностью.
Строннию так не хотелось её обижать. Он жутко боялся, что она его неправильно поймет. И, тем не менее, он взял на себя неблагодарный труд убедить новоявленную «красотку» в том, в чём убедить её было заведомо невозможно.
Девчонка, естественно, «взбрыкнула». Сказала, что у неё новая работа, новая жизнь, новые перспективы, и она не будет приносить себя в жертву неизвестно чему и сидеть, забившись в уголок, будто серая мышка. Объяснила старому доброму знакомому, что она уже взрослая и сама может за себя постоять, и куда ему пойти со своими советами.
Конечно же, Стронния преследовали видения. Но он ничего не мог сделать – на его телефонные звонки она просто не отвечала, докучать же ей неожиданными визитами он не смел. А буквально через пару месяцев крупная солидная фирма, куда вышла на работу его знакомая, обанкротилась. Из-за неё все мужики в правлении компании перессорились. Главный босс пустился в какие-то бешеные спекуляции. Кредиторы, узнав о происходящем, потребовали немедленно погасить долги.
Наверное, под влиянием этого эпизода, хотя, скорее всего, потому, что он нашел, наконец, своё счастье, Стронний решил остепениться. «Прочь сомнения, – сказал он себе. – Если мы любим друг друга, если нам хорошо вместе, зачем придумывать испытательный срок, зачем проверять себя, зачем откладывать». И женился.
Ему повезло. Вторая половинка окружила его лаской и заботой. Всё время была с ним. Выполняла любые его прихоти. Делала за него всё или почти всё. Ему не о чём было больше тревожиться. И видения перестали посещать его.
«Уф, – выдохнул с облегчением Всевышний, оттирая пот со лба. – Хвала мне. Сработало. А то я уже было совсем отчаялся…».
© Н.И. ТНЭЛМ