На референдуме 16 апреля, случайно совпавшем с православной Пасхой, простое большинство (51,41%) турецких избирателей выразили готовность жить в условиях того, что парижская газета «Монд» назвала оформляющимся «под Эрдогана» новым государственным строем в стиле «гиперпрезидентства». Выходит, сбылась тоска-мечта по «сильной руке» умеренных (относительно умеренных) мусульманских ригористов, которые привели ПСР – Партию справедливости и развития (идейную наследницу исламистской Партии благоденствия) к власти в 2003 году и вывели на восходящую кривую амбициозного политика – Реджепа Тайипа Эрдогана.
К слову, французы знают, о чём говорят: немногие демократии предоставляют своим первым лицам такой богатый ассортимент полномочий, как созданная генералом де Голлем Пятая республика, где на подсознательном уровне латентные роялисты пытались наделить президента монаршей властью. Сам Эрдоган, что неудивительно, убедительно указывает на то, что модели президентского правления в США и Франции послужили ему примерами для подражания.
На референдуме, тем не менее, против дальнейшей централизации и усиления исполнительной власти (см. «Султанизация Эрдогана», №12(105), 2015) высказалось 48,59% упорных диссидентов, которых, правда, оказалось на 1 миллион 400 тысяч меньше, чем их не менее упрямых оппонентов. Выводов два: а) плебисцит стал наглядной иллюстрацией раскола общества на примерно равные половины; б) схизма таит угрозу внутренней дестабилизации, скоропалительной разбалансировки отношений между властью и обществом при любом стратегически, да даже тактически, неверном шаге супер-президента Эрдогана.
Обращаясь к восторженным поклонникам после их волеизъявления, Эрдоган снова апеллировал к «легендарному» сопротивлению народных масс путчистам летом прошлого года и предлагал видеть в итогах голосования (по аналогии с «нашим ответом лорду Керзону») – ответ всем тем, «кто грозил нам палкой», читай – лидерам ряда стран Евросоюза.
Повысив на полтона гневную отповедь забугорным недругам, премьер-министр и глава ПСР Бинали Йылдырым также исполнил пропагандистское турецкое рондо: «Наш народ сделал выбор, дал добро президентской системе. Наша страна снова показала, что не склонится ни перед какой угрозой. Кто хотел задавить Турцию, втоптать ее, проиграл сегодня».
Шоковая вивисекция наследия Ататюрка
Официозный оптимизм был запрограммирован. Но эйфория плохо согласуется с реакцией оппозиционных кругов внутри страны и зарубежными комментариями, которые разнятся в стилистике, но едины в своём приговоре. Американский телеканал Си-эн-эн назвал это «похоронами» демократии в Турции. В списке грозных предостережений европейских лидеров выделяются призывы и вовсе поставить крест на переговорах о вступлении Эрдоган-султаната в Евросоюз.
Причина отторжения предстоящей кардинальной ломки государственного устройства очевидна: вместо парламентской республики возникнет президентская, супер-президентская, поскольку глава государства сосредоточит в своих руках всю без исключения исполнительную власть. В стране более не будет премьер-министра, зато появится вице-президент, которого Эрдоган будет назначать наравне с министрами, прокурорами и, частично, членами судейской коллегии. Эрдоган сможет без оглядки на другие ветви власти издавать эдикты, распускать, случись такое, «непослушный» парламент, вводить по своему усмотрению чрезвычайное положение и отменять его, когда заблагорассудится.
Президент, согласно предложенным поправкам в конституцию, сможет занимать свой пост не более двух сроков, каждый по пять лет. Но заметьте ключевую деталь: следующие выборы намечены на 3 ноября 2019 года, и Эрдоган сможет выдвинуть свою кандидатуру, как если бы первого срока (он избран в 2014 году) и не было. У него остаётся «две попытки». Что это означает в практической плоскости большой и не всегда предсказуемой турецкой политики?
Поскольку Эрдогану удалось мобилизовать свой религиозно-восторженный электорат страхом перед внутренними врагами и внешними недоброжелателями, то он сможет повторно применить тактику запугивания через противопоставление своих сторонников и всех, «кто не с нами» – и вполне возможно, остаться правителям своего султаната вплоть до 2029 года. Как минимум, учитывая последовательную эволюцию Турции в сторону единоличного и всё более деспотического правления.
Таким образом, кемалистское наследие – реформы Кемаля Ататюрка, когда на смену султану и халифу пришла представительная демократия, когда военная каста служила гарантом светского характера государства – демонтируется. Это едва ли приведёт к исчезновению мощных социальных страт, выступающих за плюралистической характер власти с системой сдержек и противовесов, за лаицизм, за свободу выбора и не урезанный набор гражданских прав и свобод.
Ахмет Инсель, глава авторитетного издания «Бырыкым», в комментарии парижской «Монд» высказал мнение: Эрдоган «выиграл формально, но проиграл политически». Мурат Йеткин, редактор турецкой газеты «Хюрриет», считает, что «реформа такого масштаба, которая затрагивает первоосновы республиканского строя, не может быть осуществлена с опорой на столь незначительный перевес голосов».
Однако, в ближайшей перспективе по следам формально выигранного Эрдоганом референдума, можно не сомневаться, что шоковая вивисекция наследия Ататюрка неизбежна. Политико-религиозный клан вокруг ПСР, её партийные активисты на всех уровнях будут энергично свёртывать парламентскую систему правления в пользу того, что можно считать пост-демократией по Эрдогану.
ЕС и Турция разочаровались друг в друге
Европейцы заранее озвучили своё неприятие перехода Турции к модели супер-президентства. 10 марта эксперты Венецианской комиссии Совета Европы приговорили: предлагаемый слом кемалистской конституции по Эрдогану «не отвечает модели демократической президентской системы, основанной на разделении властей». Страсбургские ревнители прав человека предупредили турецкое руководство, что этот путь ведёт к автократии и, следовательно, ставит под очень большой вопрос перспективу вхождения Турции в Евросоюз.
В совместном заявлении канцлера ФРГ Ангелы Меркель и министра иностранных дел страны Зигмара Габриэля было отмечено, что «результаты напряженного референдума показывают, как сильно расколото турецкое общество. Это означает, что большая ответственность лежит на руководстве страны и лично на президенте Эрдогане».
В отличие от такой довольно сдержанной реакции первых лиц Юлия Клекнер, заместитель председателя Христианско-демократического союза (ХДС), объявила, что отныне дверь в Евросоюз для Турции «окончательно закрыта» и самое время прекратить финансовую подпитку Анкары в рамках подготовки к кооптированию в сообщество, что уже обошлось европейским налогоплательщикам в 4,8 миллиарда евро.
Не менее решительно высказались оппозиционные политики. Лидер Левой партии Сара Вагенкнехт и председатель партии «Зеленые» Джем Оздемир потребовали вернуть домой 260 германских парней в шинелях с турецкой военной базы Инджирлик, которую арендует НАТО, и остановить поставки оружия правительству Эрдогана.
Одновременно официальный представитель председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера объявил, что обвинения независимых обозревателей в нарушениях в ходе референдума заслуживают «тщательного расследование». Более того, заявление Эрдогана, что следующий референдум может быть посвящен отмене моратория на смертную казнь (дабы покарать путчистов и политических оппонентов близких к движению «Хизмет» (см. «Фетхулла Гюлен, «господин Учитель», №3(119), 2017), – это «самая красная из всех красных черт», которую недопустимо переступить.
Бытует мнение, что после столь феноменальной консолидации своей власти президент Эрдоган станет трудным партнёром на переговорах о вступлении в ЕС. Убедительно, но только если переговорный процесс не забуксует пуще прежнего, притом по негласной обоюдной инициативе.
Череда скандалов накануне референдума вокруг отказа ряда стран ЕС допустить эмиссаров Анкары к своим турецким диаспорам, перед которыми они хотели выступить в агитационно-пропагандистских целях в пользу Эрдогана, взвинтили националистические настроения.
После того, как глава МИД Турции Мевлет Чавушоглу не смог обратиться с зажигательной речью к соотечественникам во дворе генконсульства Турции в Роттердаме, потому как власти «нижних земель» запретили посадку его самолёта, президент Эрдоган назвал Нидерланды «пережитком нацизма». Продолжая эту аналогию, оскорблённый лидер обвинил бундесканцлерин Меркель в том, что она «до сих пор применяет «нацистские методы» по отношению к его турецким братьям и сестрам в Германии». После чего, как неоднократно ранее, пригрозил «завалить Европу беженцами» (см. «Эрдоган пообещал заполонить Европу мигрантами», №2(107), 2016).
После таких словесных демаршей трудно ожидать, что Европа и Турция смогут делать вид, что ничего не произошло.
Владимир МИХЕЕВ