История Европейского Союза показывает, что надо меньше внимания обращать на трескучие заявления, а больше следить за внешне рутинными событиями. Именно там исподволь готовятся решения, которые позже будут иметь, возможно, судьбоносные последствия для этого объединения.
В настоящее время к числу таких событий относятся возобновившиеся дискуссии о будущем формате Союза. Поводом стала проявившаяся неспособность решать острые проблемы (борьба с терроризмом, наплыв иммигрантов, проблемы евро и проч.), а катализатором – предстоящий «Брекзит».
Страны Бенилюкса, в своём кругу принявшие совместное заявление с призывом дать новый старт ЕС, обсуждают темы евро, противодействия миграции, обеспечения экономического роста и безопасности.
Намечается новый формат неформальных лидеров – вместо привычного в прошлом франко-германского тандема появляется квадриумвират в составе тех же Германии и Франции, к которым присоединяются Испания и Италия.
А на восточной окраине намечается усиление контактов между Польшей и Венгрией, которых по разным причинам подвергает критике Брюссель, и в целом набирает силу Вышеградская группа (Венгрия, Польша, Словакия, Чехия).
В последнюю четверть века тема внутренней организации Евросоюза находилась на повестке дня постоянно, но больше как риторическое упражнение. Рассуждали о «твердом ядре» его участников из числа основателей, которые должны взять на себя роль лидеров. Говорили о «многоскоростной Европе». Пустили в оборот абстрактную геометрическую конструкцию создания Европы «концентрических кругов», участие в каждом из которых предполагает определенную степень интеграции. Но дальше разговоров дело не шло, поскольку официальной брюссельской мантрой было всеобщее равенство.
Правда, на практике сложилась система, прятавшаяся под этикеткой «усиленное сотрудничество», предполагавшее, что некоторые страны были готовы к более высокой степени интеграции в определенной сфере и переходили к ней, тогда как остальные предположительно присоединятся к ним позже. К этому типу сотрудничества относятся, например, широко известные за пределами Евросоюза Шенгенская зона, внутри которой отсутствует пограничный контроль и выдаются общие визы, или единая валюта – евро.
Теперь, судя по всему, острота нерешенных проблем ставит задачу восстановления управляемости ЕС. В этом плане выстраивание лидерской группы в составе Германии, Испании, Италии и Франции представляется наиболее важной тенденцией. Речь идет о самых крупных странах-участницах Евросоюза в континентальной Европе, которые намереваются надеть на себя майку лидера гонки. Французская инициатива проведения в Версале первой встречи руководителей этих государств призвана формализовать это явление.
«Речь не идет о том, чтобы вчетвером определить, какой должна стать Европа, – объяснил свой шаг президент Франции Франсуа Олланд. – Это – не наша концепция. Но мы – четыре самые крупные страны (в ЕС. – Прим. ред.) и поэтому обязаны сказать, что мы намерены делать вместе с остальными партнерами».
Чуть ранее, на встрече глав государств и правительств на Мальте канцлер Германии Ангела Меркель с осторожностью упомянула, что в будущем может сложиться «многоскоростной» Евросоюз, поскольку «не все страны будут участвовать во всех этапах интеграции».
В основе идеи многоскоростной Европы лежат объективные соображения. В самом общем плане страны евросоюзовского Запада склонны считать это объединение в большей степени политическим, тогда как восточные новобранцы более прагматичны, делая упор на единый рынок, свободу передвижения и так далее.
До сих пор официальный курс на равенство всех стран-членов определялся во многом Берлином, но теперь он претерпевает изменения. Первой реакцией после «Брекзита» стало стремление сплотить Союз вокруг нескольких общих тем, обеспечить единообразие. На встрече в верхах в Братиславе осенью 2016 года, на которую не позвали британцев, поскольку собирались обсуждать совместный подход к проблеме выхода Лондона из Евросоюза, такие темы вроде бы нашли: совместная оборона, борьба с терроризмом, охрана общих внешних границ.
Однако потом, особенно после избрания Дональда Трампа президентом США, берлинское руководство вместе с французскими коллегами решили действовать иначе. В конце января в германской столице Меркель и Олланд решили, что в меняющихся условиях не надо дожидаться отстающих: лучше двигаться вперед группой лидеров, не добиваясь единогласия. Новую позицию канцлера описывают как необходимость для всех в ЕС опираться на общую базу и ценности при возможности для выбора степени участия в интеграционных процессах.
Важную роль в выработке нового курса Германии и других западноевропейских участников сыграла позиция, которую заняли в иммигрантском кризисе Польша, Словакия и Венгрия и в целом восточноевропейские страны. Будапешт и другие столицы региона саботировали усилия Брюсселя по распределению нахлынувших в Европу иммигрантов, по сути, отказавшись принимать у себя спущенную им старшими товарищами квоту. Кстати, видимо, этим объясняется отсутствие в Версале делегации из Польши, которая теоретически могла бы претендовать на участие, с учетом численности ее населения, территории и положительной экономической динамики последнего десятилетия.
Возникает вопрос: сможет ли планируемая внутренняя конфигурация Евросоюза стать фактором его сплочения и обретения динамики или же превратится в новый водораздел?
Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ