Трудно заподозрить старейшую торговую и ростовщическую нацию в том, что она без оглядки на последствия, без «плана Б», но с легкомысленной бравадой пускается в одиночное плавание, отчалив от гавани Евросоюза. Бравада присутствует, но она не легко-, а, скорее, глубокомысленная, пусть и сопряженная с плохо просчитываемыми рисками. На что же надеется кабинет Терезы Мэй, принявший на себя высокую миссию и глыбообразную ответственность за развод с ЕС?
Если вчитаться в речь премьера, произнесенную 17 января в лондонском Ланкастер-хаусе (см. «Брекзит»: развод будет жестким и скоротечным», №1(117), 2017), то сепаратисты поневоле, исполняющие волю 52% граждан, проголосовавших в июне 2016 года за разрыв уз с союзом, надеются, что часть ключевых уступок они сумеют себе обговорить. Первый министр Тереза Мэй допустила, что итоговый компромисс с Евросоюзом будет содержать некоторые «элементы единого рынка», учитывающие интересы жизненно важных и системообразующих секторов британской экономики.
Она упомянула два из них: автомобилестроительную отрасль, торгующую на континенте легковыми и грузовыми автомобилями, и банковскую сферу, для которой как воздух необходим свободный доступ к национальным финансовым рынкам. А регулировать взаимоотношения с партнерами, по замыслу британского премьера, будет не регламент единого рынка ЕС, а новое соглашение о свободной торговле.
Уверенность госпожи Мэй в том, что ЕС согласится на эти условия, зиждется на ничем не подкрепленной постулате: мол, от изоляции Британии континентальная Европа проиграет в еще большей степени, а потому ей некуда деваться.
«Разношёрстая» английская мечта может не сбыться. Будущее, напротив, довольно мрачно, говорится в редакционной статье газеты «Индепендент» под нейтральным заголовком «Британия готовится стать Сингапуром Европы». На самом деле, предупреждают авторы, уже через десять лет лондонское Сити как ныне признанный международный финансовый центр, а также производители автомобилей, фармацевтических препаратов, сельскохозяйственной продукции, еды и напитков столкнутся с беспрецедентным дефицитом капиталовложений, сокращением числа работников, снижением прибыли, что самым пагубным образом скажется на благосостоянии нации.
Авторы статьи предлагают взглянуть на ситуацию в горизонте ближайших десяти лет – не через розовые очки. Оказавшись вне единого рынка ЕС, банки, хеджфонды, строительные и пенсионные фонды предпочтут перебраться во Франкфурт-на-Майне, в Германию (см. «Банкирские империи готовятся покинуть Лондон», №11(115), 2016).
Автомобильные концерны переведут производство в страны с более низкими издержками, хотя бы за счет дешевой рабочей силы, например, в Словакию и Румынию, где давно налажена отверточная сборка авто европейских, и не только, марок. А закрытие границ для мигрантов, согласных обычно работать за более скромное вознаграждение, чем коренные жители, повысит себестоимость продукции и услуг британского бизнеса, а это опять же снизит доходы и норму прибыли.
Перспектива восполнить потери за счет переориентации торгово-экономических связей на Китай, Индию, США и страны «англо-саксонского» мира, такие как Канада, Австралия, Новая Зеландия и страны бывшего Британского Содружества наций – туманна. Разница в объеме торговли с Францией и Германией по сравнению с Китаем и Индией такова, что потребуется не одно десятилетие, чтобы они сравнялись.
Затем, задается вопросом «Индепендент»: чем торговать-то? Три четверти ВВП создается в сфере услуг. Собственно экспортных товаров, способных заинтересовать кого-либо, не густо. Но и стать европейским Сингапуром, мега-сервисным торговым и перевалочным центром, едва ли получится.
Более того, как пророчествует Чука Умунна, бывший теневой министр у лейбористов, курировавший вопросы бизнеса и инноваций, таможенные тарифы на произведенные в Британии автомобили, предметы одежды и мясную продукцию могут составить от десяти до 40% – и как конкурировать?
Ходят, правда, слухи, что освободившись от пристрастного догляда Еврокомиссии и особенно финансовых структур ЕС, Британия может попытаться стать не афишируемым «налоговым раем», куда будут устремляться, в том числе, и нечестно нажитые капиталы (см. «Оксфэм» назвал главные налоговые оазисы», №12(116), 2016). Но сегодня борьба с офшорами и налоговыми прибежищами ведется системно и масштабно (см. «Люксембург под прицелом разгребателей грязи», №12(94), 2014), и тайное становится явным.
Вадим ВИХРОВ