Способен ли Франсуа Фийон на «перезагрузку»
Находившийся в тени президента Николя Саркози в течение пяти лет, как и полагается в голлистской Пятой республике первому министру, Франсуа Фийон в ноябре 2016 года обыграл своего прежнего патрона на праймериз партии Республиканцы (зарегистрирована 30 мая 2015 г. в результате переименования и смены устава партии Союз за народное движение) и стал единственным кандидатом от правой оппозиции (см. «Франция: правые определились с кандидатом в президенты» , №11(115), 2016).
Но тем самым Ф.Фийон до смерти перепугал сторонников «жесткой линии» как в самой Франции, так в масштабе Европейского Союза. Почему? Им показалось, что феномен Дональда Трампа может быть клонирован в Европе, в стране, считающейся опорным пилоном интеграционного процесса ЕС, а месье ФФ органично подходит на роль могильщика конфронтационной политики в отношении России, ведущейся во имя спасения глобалистского проекта.
Слова Фийона, что необходимо, мол, «покончить с «позорной пятилеткой» уходящего главы государства (см. «Франсуа Олланд, худший президент Франции с 1958 года» , №5(77), 2013), восприняли как верный признак готовности – при обретении высшей власти – произвести, в том числе, и «перезагрузку» в отношениях с Россией.
Ранее ФФ довольно резко попенял своему тезке, что его ошибочная тактика способствовала «развороту» Москвы на восток, особенно сближению с Пекином, в то время как в интересах Франции, напротив, не отвращать, а «вернуть» Россию в Европу, чтобы партнерствовать с нею в решении глобальных насущных проблем, коих накопилось немало.
Примечательно, что Франсуа Фийон с набором крамольных взглядов, по мерках глобалистов, в ходе поединков с Николя Саркози (см. «Саркози не брал денег у самой богатой вдовы Франции» , №7-8(46), 2010) и Аленом Жюппе сумел в итоге заручиться поддержкой не только однопартийцев-республиканцев, но и центристов, что объективно расширило его электоральную базу в преддверии президентских выборов, намеченных на май следующего года.
Шансы его велики. По прогнозам, основанным на опросе Harris Interactive, если в первом туре ФФ опередит главную соперницу, главу Национального Фронта Марину Ле Пен всего-навсего на 2%, то во втором он аккумулирует вдвое больше голосов, а это гарантирует ему избрание.
Мистическое восприятие России, что это?
Насколько оправданны страхи «партии войны», что при президенте Фийоне Париж откажется от конфронтации в пользу диалога с Москвой? Иллюстративен идеологически заряженный комментарий Пьера Бриансона из издания «Политико», открывающийся, как это видится автору, неопровержимым обвинительным приговором: «Франсуа Фийон начал делать заявления по внешней политике, которые, похоже, слепо скопированы из инструкции по ведению пропаганды Владимира Путина».
В качестве доказательства автор приводит аргумент, использованный ФФ во время теледебатов с оппонентами: «Аннексия Крыма? Плохо, но как насчет вторжения НАТО в Косово в 1999 году?» Более того, автор «Политико» ставит в вину ФФ то, что тот позволял себе равноудаленную позицию в отношении гражданской войны на Украине. ФФ напоминал, что власти в Киеве также должны выполнить свою часть минских договоренностей, что явно подразумевало изменение конституции для предоставления особого статуса двум повстанческим республикам – ДНР и ЛНР – в рамках Донбасса.
Обобщения месье Бриансона, пытающегося предстать объективным и непредвзятым, строятся по принципу противопоставления двух сценариев: лучшего и худшего. В лучшем случае, полагает автор, Франсуа Фийон будет пытаться воссоздать «голлистскую традицию 1960-х годов поддержания баланса между альянсом с Соединенными Штатами и дружественными отношениями с Россией, выстраивая внешнюю политику, исходя из интересов Франции».
К слову, это может послужить знаковым штрихом к портрету: еще три года назад Франсуа Фийон, начиная свое продвижение в первые ряды претендентов на президентский дворец, публично признавался в равнении на генерала де Голля.
В худшем случае, бьет в колокол месье Бриансон, «прямое цитирование из святцев Путина укрепит подозрения критиков, что он слишком близок к довольно многочисленным кругам консервативного французского электората, у которых традиционно мистическое восприятие современной России».
Что понимает автор под «мистическим восприятием», можно только догадываться. Скорее всего, имеется в виду восприятие некритическое, с долей симпатии. Примечательны и два других оценочных момента у Бриансона: круги этих избирателей – «многочисленны» и «консервативны». Последний эпитет, смотря каких взглядов, не обязательно бесспорно негативный.
Вовсе не обязательно, что эти социальные группы испытывают нежные чувства к державе, замыкающей европейский континент на востоке. Почти исключено, что они в нюансах понимают и принимают специфику общественных настроений в такой сложно композитной нации с трудной судьбой, как Россия. Однако, скорее всего, они знают из школьной программы – именно «колосс на глиняных ногах» некогда направил империю, созданную «корсиканским чудовищем», вниз по наклонной плоскости, а партнерство двух стран в начале XX века и в дальнейшем союзничество в борьбе с фашизмом приносило Франции геополитические выигрыши.
Быть консерватором во Франции, да и не только очень часто означает быть прагматиком, не исповедовать абстрактные и фундаменталистские идеологемы, зачастую изобретенные пикейными жилетами, не покидающими письменного стола.
И не друг и не враг, а…
«Вопрос не в том, являетесь ли вы друзьями Владимира Путина или нет, – это не имеет значения», – говорит Бруно ле Мэр, наиболее вероятный советник Ф.Фийона по внешней политике в ходе предстоящей предвыборной кампании. «Нам нужно возобновить диалог с Россией по многим темам, и стратегическим, и экономическим».
Если вывод о том, что диалог лучше его отсутствия, трудно оспорить с позиции здравого смысла, то первое утверждение, памятуя опыт анти-трамповской пропаганды, ведущейся неолибералами, будет подвергнуто жесткому афронту. При этом будут ссылаться на то, что в пору президентства Дмитрия Медведева, два первых министра, Путин и Фийон, имели достаточно времени и поводов для того, чтобы обменяться мнениям, узнать друг друга в неформальном общении и настроиться на одной волну восприятия окружающего мира.
Французский премьер, в частности, гостил в сочинской резиденции своего российского коллеги. Утверждают, что в связи с кончиной матери Франсуа Фийону прислали из Москвы соболезнование и очень дорогое вино.
В общий зачет «сомнительных связей» Ф.Фийона обязательно включат и приглашение в 2013 году принять участие в заседании Валдайского клуба, где он произнес фразу, занесенную французскими дипломатами в раздел «крамолы». Обращаясь к хозяину встречи, Ф.Фийон (если верить такому изданию, как «Политико») произнес: «Через диалог между нами, мой дорогой Владимир, будет достигнут мир».
Тем не менее, нет оснований предполагать, что при восшествии Фийона случится кардинальная смена внешнеполитического вектора, а тем более ожидать демарш в стиле де Голля, который оставил Францию в политическом союзе НАТО, но заморозил участие в ее военных программах.
Ничего подобного не ожидается. Кандидат от правой партии и ориентирующийся на правых избирателей в ходе дебатов с Жюппе высказался однозначно и недвусмысленно: «Что за нелепость утверждать, будто бы я изменю союзническим обязательствам… Мы союзник США, мы разделяем с ними общие ценности, которые нас не объединяют с русскими, и у нас договор о безопасности с США, и это останется неизменным». Сказано!
Вместе с тем, однажды ФФ осудил «американский империализм», позаимствовав клише у левых, нежели у правых политиков. Он никогда не разделял энтузиазм натовских чиновников по поводу продвижения военных баз ближе к границам России, считая эти действия провокационными. Наконец, после судьбоносных выборов 8 ноября, когда пунктиром обозначился другой вектор внешней политики США, он дал признательное показание: «Я не боюсь (союза Путина и Трампа). Я хотел бы, чтобы это произошло».
Не надо быть пифией с треножником или айпадом, чтобы усмотреть набирающую силу тенденцию к переоценке прежней внешнеполитической парадигмы коллективного Запада. На этот тренд обратила внимание ежедневная итальянская газета «Джорнале» (право-центристской ориентации), заслуживающая пространной цитаты:
«Дональд Трамп выиграл выборы в Америке, Франсуа Фийон одержал победу на праймериз Республиканской партии во Франции и получил хорошие шансы попасть в следующем году в Елисейский дворец, Игорь Додон стал президентом Молдавии, а Румен Радев – президентом Болгарии… Четыре события, на первый взгляд никак не связанные одно с другим, могут предвосхищать поворот в мировой политике. Все четыре победителя – почитатели, а некоторые – даже личные друзья Владимира Путина, которые ставят перед собой цель (по крайней мере, в своих программах) положить конец существующему конфликту с Россией».
Таким образом, появление Франсуа Фийона лежит в русле обозначившейся тенденции к постепенному отказу от эскалации напряженности в конфронтации с Россией и в целом отречению от интервенционистской политики Запада, не принесшей в последние 17 лет, начиная с бомбардировок Европы военными самолетами НАТО в марте 1999 года (жертвой была выбрана Сербия), никаких дивидендов. Не исключено, что «Иль Джорнале» проницательно предвосхищает «поворот в мировой политике» в 2017 году.
Политик а ля натюрель
И все же, не стоит обольщаться. Иллюзии – по боку. Мешаются под ногами. Нельзя недооценивать силу русофобии, а также инерцию заряженных на конфликт военно-промышленных корпораций и наживающихся на «холодной войне», если не прямо, то косвенно, политических кланов с мышлением, застрявшим в эпохе крестовых походов. Но…
Франсуа Фийон – политик со стажем. Если не прирожденный, то благоприобретенный. Политик а ля натюрель. Опытный и, как полагается в этом ремесле, лукавый царедворец, достигший к своим 62 годам критической интеллектуальной массы, психологической зрелости и последней фазы созревания личных амбиций, чтобы замахнуться на титул президента республики (см. «Франсуа Фийон - это Тэтчер французского покроя», №12(116), 2016).
Его кустистые брови только издали напоминают схожее украшение на лице Леонида Ильича Брежнева. Но именно поэтому он способен отказаться от окостеневших догматов трансатлантической и внутри-европейской внешней политики, не имеющей даже среднесрочной перспективы. Это значит, что при нем «перезагрузка» отношений с Россией – исключительно в интересах Франции, да и всего Евросоюза, переходит из категории ереси и табу в разряд допустимой «реалполитик».
Прецеденты известны. Мало кто сегодня осмеливается утверждать, что «разрядка» не принесла психологического облегчения для европейцев, коих и сознательно, и исподволь держали в страхе перед взаимным гарантированным ядерным изничтожением. Франсуа Фийон в случае, если станет квартирантом Елисейского дворца, имеет все полномочия для переиздания эпохи относительного умиротворения, когда не ждешь со дня на день, что заговорят пушки. Впору загадать желание – и сделать ставки в этой прогностической рулетке.
Владимир МИХЕЕВ