Экономист, разочаровавшийся в экономике
Речь идёт о Поле Ромере, профессоре экономики Нью-Йоркского университета, лауреате престижной экономической премии, авторе модели Эрроу-Ромера, а с октября этого года – главном экономисте Всемирного банка. Чем же не угодила ему наука, развитию которой он посвятил большую часть из прожитых шестидесяти с лишним лет?
Пол Ромер считает, что экономика переживает сейчас острый дефицит доверия. Многие представители этой отрасли знаний проявили абсолютную беспомощность, когда несколько лет назад мировые финансовые рынки вошли в полосу кризиса, и вера в то, что они могут исцелиться собственными силами, оказалась лишенной серьезных оснований.
Ромер написал работу, которую некоторые сочли прямым объявлением войны коллегам. В ней шла речь о том, что макроэкономическая теория застыла на уровне 70-х годов прошлого века, элита экономической науки искажает факты, занимается созданием далёких от реальности моделей и слепо следует за авторитетами, вместо того, чтобы мыслить самостоятельно. В своих тезисах он обрисовал картину вроде бы научной дисциплины, в которой, тем не менее, лояльность ценится больше, чем интеллектуальная добросовестность. Там были названы три имени – Роберт Лукас, Томас Сарджент и Эдвард Прескотт. Все трое – нобелевские лауреаты, предшественники царящего в экономической науке неоклассического учения, основывающегося на предположении, будто потребитель действует рационально, а свободный рынок несёт с собой, прежде всего, преимущества.
В экономической науке эта статья, обнародованная в Интернете в сентябре 2016 года, произвела эффект лютеровых 95 тезисов. Накат на Ромера пошел такой, что мало не показалось. Его оппоненты обвинили автора, что он просмотрел главное: неоклассическая теория живёт и развивается, аки вечнозелёное древо. Но в глазах всех тех, кто всегда считал экономику не столько наукой, сколько идеологией, а экономических экспертов воспринимал как велеречивых шарлатанов, Ромер стал настоящим героем, бросившим вызов квазинаучному истэблишменту.
Безусловно, в таком схематичном изложении конфликт выглядит слишком одномерным. Ведь сам Ромер – одарённый теоретик с блестящей математической подготовкой, между прочим, ученик Роберта Лукаса, руководившего подготовкой его докторской работы. Его научная заслуга состоит в том, что он выделил роль научно-технического прогресса как фактора, обеспечивающего долгосрочные перспективы экономического развития. Его предшественники считали этот прогресс вторичной, не имеющей решающего значения величиной. А Ромер в конце 1980-х годов заложил основы эндогенной модели экономического роста, показав, что устойчивый рост на основе технического прогресса является следствием обучения работников в процессе деятельности.
Так что оппонирует он не экономической науке как таковой, а тому, что он считает её бессовестным искажением – далёкому от реальности теоретизированию и математическому моделированию, построенному на принципе «если факты не укладываются в модель, то тем хуже для фактов». И настаивает Ромер, прежде всего, на том, что экономика должна служить интересам общества в целом, а не немногих привилегированных апологетов рынка. С точки зрения правоверного либерала-классициста, утверждение рискованное, сильно отдающее эгалитаризмом, если не сказать больше.
Как же должна выглядеть такая общеполезная экономика? Пол Ромер показал это на практике. В 90-е годы прошлого века, когда он профессорствовал в университете, его изрядно злило то, что студенты, как и положено молодым балбесам, плохо готовились к занятиям. И поэтому профессор продвинул в жизнь свою практику онлайн-обучения, чтобы учащиеся могли работать за собственным письменным столом. Дело пошло так здорово, что под него Ромер набрал в Кремниевой долине целых десять миллионов долларов инвестиций и основал компанию, которую несколько лет спустя продал с хорошей прибылью. Так что, как говорится, не теорией единой…
Но чем же предстоит возмутителю научного спокойствия заниматься во Всемирном банке – финансовой организации, продвигающей по миру проекты развития? В нем, между прочим, работает свыше 10 тысяч человек, а отделения находятся в 120 странах мира. Целью своей работы Пол Ромер видит создание «импульса», то есть стимулирование проектов, которые помогут эффективно бороться с бедностью. Идеализм? Для кого-то, возможно, это и так, но экономист верит, что задача решаема. Он считает вполне реальным повторение в Африке того, что воплотилось в Азии, точнее говоря – в Китае, пережившем промышленную революцию, обеспечившую сотням миллионов людей постоянный доход. «А ведь когда я был маленьким мальчишкой, я постоянно слышал от старших: доедай все до конца, в Китае дети голодают», – говорит Пол Ромер.
Стоит ли говорить о том, что развитие национальных экономик в странах Африки поможет преодолеть миграционный кризис в Европе куда эффективнее, чем любые защитные барьеры, а, главное, даст возможность избежать плохо контролируемого инокультурного нашествия, способного вылиться в совершенно непредсказуемые последствия.
Пол Ромер предлагает основать в развивающихся странах так называемые «чартер ситиз» – города, сдаваемые напрокат. Для того, чтобы их инфраструктура успешно функционировала, такими «городами Солнца» на первых порах будут управлять промышленно развитые страны. Автор идеи предполагает, что это также позволит взять под контроль распространение укоренившейся африкано-азиатской хвори – повсеместной и всеобъемлющей коррупции.
В этих островках стабильности, согласно замыслу, должны охотно обосновываться компании, создавать там рабочие места и всячески способствовать экономическому росту. Как вы уже, наверняка, догадались, идея Ромера подверглась массированной критике и была объявлена «неоколониалистской». Дескать, как же это возможно не доверять развивающимся странам самим решать свои проблемы, а посылать туда зарубежных экспертов?
Удастся ли бунтовщику от экономики воплотить свои идеи до такой степени, что они выдержат проверку практикой, являющейся, как известно, единственным критерием истинности теории? Почему-то хочется пожелать ему успеха.
Марина СМИРНОВА