Путин и Эрдоган штопают порванный диалог


Саммит в Санкт-Петербурге, краткий, как шахматный блиц, и насыщенный оттенками вкуса, как фаршированный баклажан, уже вошел в хронику геополитической «игры тронов» как событие неординарное. Схожее с разворотом Примакова над Атлантикой и «поворотом на восток» в ответ на западные санкции и возобновление пропагандистской «холодной войны».

Резонанс в мировых СМИ, вызванный состоявшимися 9 августа в Константиновском дворце в Стрельне переговорами между президентом Владимиром Путиным и его еще позавчера не рукопожатным турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом, поражает не столько количеством затраченных обозревателями слов и выражений, сколько абсолютной полярностью суждений и обилием конспирологических и алармистских прогнозов.

С 24 ноября 2015 года, когда турецкий истребитель американского производства сбил российский «Су-24» до 9 августа 2016 года пролегла «дистанция огромного размера». За эти месяцы случилось немало событий, которые лишили амбициозного и авторитарного по стилю мышления и правления турецкого лидера (см. «Папа Тайип», или Штрихи к портрету второго отца турецкой нации», №6(56), 2011) свободы выбора и маневра. Его извинения в письменном виде и последовавший приезд в Стрельню были неизбежностью.

 

Доводы в пользу «перезагрузки»

Замирение в эти летние месяцы было предопределено не только историко-географическим детерминизмом (проживание по соседству, десять войн, соткавших общую память, взрывное узнавание друг друга в ходе баул-коммерции в 1990-е и превращения турецких курортов в общероссийскую здравницу), но и изменившимися геополитическими реалиями.

Выросло «недопонимание» (возможно, умышленно) между Евросоюзом и Турцией по выполнению (вернее, невыполнению) договоренности по урегулированию миграционного кризиса. Проявилась негативная макроэкономическая статистика, в том числе вызванная падением интереса западных инвесторов, обеспокоенных нестабильностью в Турции из-за притока беженцев и серийных терактов, а также дальнейшим сокращением торгового оборота с Россией (минус 737 миллионов долларов только за первые шесть месяцев текущего года). Усугубилось раздражение Анкары поставками Вашингтоном оружия бойцам сирийской пешмерги (курдское ополчение).

Наконец, переломным моментом стала попытка военного переворота при соучастии активистов движения «Хизмет», возглавляемого личным заклятым другом турецкого лидера Фетхуллой Гюленом, проживающим в американском штате Пенсильвания. К этому подверстывается отсутствие искренней радости союзных держав по НАТО в связи с провалом антиконституционного заговора. Это заставило правящую Партию справедливости и благоденствия и правящий политический клан заподозрить Запад в целом, как минимум, в двурушничестве, а, как максимум, в тайном желании свергнуть режим Эрдогана руками его исконных противников.

На этом фоне Москва и Кремль легко набрали выигрышные очки. Едва ли не единственным из крупных мировых политиков, которые лично позвонили Эрдогану и выразили удовлетворение тем, что путчисты не достигли цели, был Владимир Путин. К этому моменту шестерни закулисной дипломатии уже вращались на повышенных скоростях.

 

Слово «извините», русским по белому

Еще в конце апреля, по сведениям турецкой газеты «Хюрриет», начальник генштаба Вооруженных сил Турции генерал армии Хулуси Акар (заметим – это он сыграл ключевую роль в разгроме путчистов) предложил Эрдогану подключить «шерпу», турецкого предпринимателя Джавита Чаглара, чтобы проложить окольный, но верный путь в Кремль. Чаглар ведет бизнес в Дагестане и лично знаком с главой региона Рамазаном Абдулатиповым, который, пишет газета, имеет выходы на курирующего внешнюю политику помощника президента России Юрия Ушакова.

Другим еще более влиятельным посредником-примирителем выступил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который на встрече в Петербурге с Владимиром Путиным получил его согласие возобновить общение с турецким лидером после того, как будут принесены официальные извинения за инцидент 24 ноября, унесший жизнь российского пилота.

Новость была передана по цепочке. Через посла Казахстана она попала пресс-секретарю президента Турции Калыну, назначенному координатором этой челночной тайной дипломатии. Затем владеющие русским языком дипломаты посольства Казахстана в Анкаре отретушировали перевод письма Эрдогана, остановившись на слове «извините». Интересен комментарий газеты «Хюрриет»: это слово «было сильнее, чем «сожалеем» (sorrу), но не такое сильное как «просьба о прощении» (apology)».

24 июня в Ташкенте до окончания саммита ШОС Назарбаев передал Путину послание, составленное на русском языке. В Кремле отметили стилистические нюансы выбранных выражений, но сочли, видимо, что для восточного правителя, знакомого с понятием «потеря лица», даже такая форма признания своей неправоты далась нелегко (см. «Турция: синдром Эрдогана в паре с имперским перенапряжением», №7-8(101), 2015). Москва решила перевернуть страницу.

Хотя, казалось бы… После приговора из уст российского президента – коалиции стран, борющихся в «Сираке» с террористами из ИГИЛ и прочих исламистских бандформирований, нанесен «удар в спину», а потому Турция за это заплатит, причем не только финансовыми потерями от эмбарго на поставки ее помидоров – можно было ожидать длительного периода охлаждения. Глубокой заморозки. Обесточивания диалога, ранее отличавшегося евразийской пассионарностью.

Однако в Кремле возобладала точка зрения прагматиков, верно оценивших весь диапазон выгод от перетягивания на свою сторону, пусть даже временно, страны с населением почти 80 миллионов человек и второй крупнейшей в НАТО армией (см. «Эрдоган мирится с Нетаньяху и Путиным», №6(111), 2016).

 

Что в сухом остатке

Итогом переговоров в Питере стала ожидавшаяся констатация: и Москва, и Анкара готовы и будут прилагать все усилия к тому, чтобы поднять скоропостижно уроненные двусторонние отношения на докризисный уровень. Ожидается снятие ограничений на работу турецких строительных фирм. На правительственном уровне будет подготовлена и принята специальная программа сотрудничества с Турцией на 2016-2019 годы. В ближайшее время возобновятся чартерные рейсы (что едва ли спасет «бархатный сезон» на турецких ривьерах, даже если сбудется прогноз о том, что цены рухнут на 30%).

Реанимированы два мега-проекта, что привязывают Турцию к России на долгосрочную перспективу. Строительство силами Росатома и на основе российских технологий в провинции Мерсин АЭС «Аккую» и прокладка консорциумом во главе с Газпромом до европейской части Турции оффшорного газопровода «Турецкий поток» для доставки голубого топлива как внутренним потребителям, так и импортерам в Евросоюзе.

Примечательно, что не придется начинать с чистого листа. Как заметил президент Путин, «за предыдущее время, даже несмотря на кризис наших отношений, турецкая сторона работала, и основные разрешения и вопросы, связанные с «Турецким потоком», уже оформлены и получены». Ничего удивительного: поставки по этому маршруту обезопасят турецких получателей газа от непредсказуемой ныне транзитной страны (Украина) и превратят бывшую Османскую империю по отношению к ЕС в энергетический хаб, распределяющий по Южной Европе и далее вплоть до австрийского Баумгартена важный энергоноситель.

Не менее заинтересована Анкара в АЭС «Аккую», которой президент Эрдоган на итоговой пресс-конференции в Петербурге пообещал предоставить статус «стратегической инвестиции», что предполагает набор льгот и преференций.

Пунктиром был обозначен щекотливый вопрос о военно-техническом сотрудничестве (ВТС), о партнерстве ВПК. В западной прессе высказывалось предположение, что речь может пойти о закупках российских систем ПВО.

Как в этом случае обойти требование единых стандартов НАТО? Ответ находим у министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу: «Турция по данному вопросу до сегодняшнего дня делала ставку на сотрудничество со странами НАТО. Но результаты нас не удовлетворили. По этой причине совершенно естественно, что мы начали поиски новых партнеров. Однако мы не считаем свою позицию неким шагом против НАТО». Сомнительно, что в штаб-квартире Североатлантического альянса разделят эту точку зрения.

 

Сирия: пересдача карт?

Неизбежно в ходе переговоров в Петербурге пришлось заниматься малоудобной для обеих сторон проблематикой: гражданской войной в Сирии, где Москва и Анкара поддерживают противоположные воюющие стороны.

С одной стороны, исламисты более высокого градуса остервенения, чем правые фундаменталисты в партии самого Эрдогана, угрожают миру и спокойствию турецких граждан на их же территории (достаточно суммировать число терактов и огласить их мартиролог), да и перестают считаться с прежними заслугами турецкого истеблишмента по их опеке и подпитке. С другой стороны, уже очевидно, что ни Иран, ни Россия не позволят экстремистам суннитского толка разгромить режим Башара Ассада. Это диктует необходимость для Анкары пересмотреть свой подход к зачистке Сирии от ассадовцев руками боевиков ИГИЛ и т.н. умеренной сирийской оппозиции. Это было бы логично, но пока не гарантировано.

Подвижки ожидаются. Эрдоган вроде бы созрел, чтобы отказаться от негибкой позиции, что бык Дамаска (по аналогии с «быком Багдада», как называли Саддама Хусейна) должен уйти «сейчас и прямо сейчас». Так полагает, в частности, эксперт Валдайского клуба и гендиректор Международного института развития научного сотрудничества Ариф Асалыоглу.

Вместе с тем, это должно быть подкреплено одним, но ключевым условием: Анкара перестает выступать опекуном и тыловой базой по снабжению террористов, воюющих в «Сираке». В августе промелькнуло сообщение, что турки вроде бы перекрыли границу в том месте, где происходило снабжение Сирийской свободной армии, той самой, что считалась одно время олицетворением «умеренных» сил в оппозиции к Ассаду, но которая в какой-то момент стыдливо начала сотрудничать с российскими ВКС, а, следовательно, с ненавистным режимом.

Вехой на пока только гипотетическом развороте Анкары на сирийском направлении может служить телефонный звонок Эрдогана своему иранскому коллеге, президенту Хасану Роухани сразу по следам путча. Было сказано: «Мы настроены в сотрудничестве с Ираном и Россией рука об руку решать региональные проблемы и значительно усилить наши шаги по возвращению в регион мира и стабильности».

В любом случае, сирийская «особая папка» не сдана в архив, а только будет заполняться. Стороны не стали скрывать, что взгляды на пути решения многоуровневого конфликта различаются, но готовы к поиску компромиссов. Как у нас говорят, лиха беда начало. Трудно избавляться от имперских иллюзий и переводить вчерашних вассалов и наемников (см. «Турция не отказывается от членства в ЕС, но позволит ли ИГИЛ?» , №12(94), 2014) в категорию «внешний враг».

 

Третьи стороны: от одобрения до тревоги

В Тегеране и Дамаске итоги петербургского саммита восприняли со знаком плюс, что не стало неожиданностью. Равно как не явилась откровением сдержанная и завистливо-раздражительная реакция многих западных аналитиков, которые усмотрели в замирении Москвы и Анкары – по канонам «игры с нулевым результатом» – угрозу своим жизненным интересам в регионе, да и в глобальном контексте.

Блиц-визит Эрдогана на берега Невы, утверждает американская «Уолл-стрит джорнэл», представляет собой попытку продемонстрировать, что Россия может стать альтернативой Евросоюзу. Напрашивается вопрос, почему? Почему альтернатива? Разве не бывает многовекторной дипломатии и стремления иметь позитивные и доброжелательные отношения со всеми своими соседями? Разве при тандеме Эрдоган-Давутоглу Анкара не проводила политику «Ноль проблем с соседями» (пока ее попутал бес имперского высокомерия)? Почему западные эксперты мыслят категорией «если уж дружить, то обязательно против кого-то»?

Газета приводит мнение неназванного высокопоставленного чиновника ЕС, который на голубом глазу утверждает, что интересы Турции и России не совпадают «по вопросам экономики и энергетики». А как же «Турецкий поток»? А как же АЭС «Аккую», которой Эрдоган намерен предоставить статус «стратегической инвестиции»? А как же турецкие строительные компании в России, набравшие портфель контрактов на 10 миллиардов долларов? А гигантский объем цитрусовых и помидоров из турецких парников на российском внутреннем рынке? А три с половиной миллиона российских отпускников на курортах Анталии?..

Европейское издание «Политико» также мыслит категориями заговоров, утверждая, что «Турция, в конце концов, может лучше служить Путину в качестве норовистого члена НАТО, нежели российского сателлита». Перекликается с несколькими публикациями в американском серьезном аналитическом журнале/портале «Нэшнл интерест», задающимся вопросом: не пора ли выкинуть Турцию из НАТО? И если нет, то не пора ли самим США выйти из этого альянса?

Ошибка «Политико» в том, что ее авторы все меряют на натовский аршин: Турция по определению не может быть ничьим «сателлитом», читай – вассалом, даже когда соблюдает устав НАТО. Турция – во многом самодостаточная и бесспорно суверенная региональная держава, которая сегодня, после формального окончания «холодной войны», может позволить себе выбирать партнеров, а не хозяев.

Даже Роберт Фиск, проницательный аналитик в лондонской «Индепендент», не мог отказать себе в удовольствии приложить к саммиту стереотипы из довольно пыльного сундука. Для невзыскательного и невдумчивого читателя запомнится только такой его образ: «Султан приехал на встречу к Царю» (см. «Султанизация Эрдогана», №12(105), 2015). Но этим, правда, его анализ не ограничился.

Роберт Фиск цитирует пассаж в письме Эрдогана со ссылкой на ТАСС о том, что разрешить сирийский кризис невозможно без сотрудничества с Россией, и интересуется: а как насчет сотрудничества с сирийским президентом Башаром Асадом? Автор предлагает вспомнить, что было время, когда Асад считался близким другом семьи Эрдогана. И затем задается резонным, но пугающим для спонсоров антисирийской оппозиции и ИГИЛ вопросом: «Если вы можете сбить российский самолет и потом обнять своего «друга» Путина, то почему Эрдоган не может сделать то же самое в отношении Башара, коль скоро он это уже делал?»

Впечатляет повторяющейся как рефрен, назойливый, как августовские слепни, вывод о том, что коль скоро после провалившегося путча президент Турции совершил свой первый визит за рубеж именно в Россию, то Запад-де проиграл. Раздаются призывы подластиться к новому «султану», потому как иного не дано, нового путча, похоже, скоро не предвидится.

На эти рекомендации и причитания, мол, «кто потерял Турцию?» глава внешнеполитического ведомства Мевлют Чавушоглу отреагировал довольно жестко: «Если Запад потеряет Турцию, то отношения с Россией, Китаем или исламским миром ни при чем… ЕС совершает очень серьезные ошибки, в том числе в плане поддержки попытки переворота».

 

Вместо послесловия

Готов подписаться под мнением заметного аналитика деловой газеты «Взгляд» Петра Акопова, определившего главные мотивы двух лидеров и их команд единомышленников из политического класса, мотивы, лежащие в основе преодоления кризиса в двусторонних отношениях: «Путин и Эрдоган – абсолютно разные, но одинаково направленные люди. Оба хотят создать своим государствам-цивилизациям наиболее благоприятные условия для развития, причем развития национального, самостоятельного». Сказано!

Владимир МИХЕЕВ