Взгляд на корсиканское чудовище без предвзятости
Существует редкая возможность взглянуть на историческую по своему масштабу фигуру Наполеона Бонапарта с разных ракурсов, без розовых очков, но и без предвзятости. Такой шанс дает хорошо продуманная выставка под названием «Мечта и рана (или – травма)», проходящая в Бонне до 25 апреля. Ее куратором назначена преподаватель одного из берлинских университетов, француженка Бенедикт Савой, жрица чистой академической науки, а потому чуждая соблазну приукрасить или очернить историю.
Экспозиция сперва помещает посетителей в атмосферу эпохи, дает почувствовать даровитость и пассионарность того поколения, поколения Наполеона, который был современником таких выдающихся немцев, как Кант, Гёте, Гумбольдт, Гегель, Бетховен.
Как ведомо, композитор вначале посвятил свою Третью («Героическую») симфонию именно взнесенному на гребень революционных событий молодому генералу, олицетворявшему отрицание старого мира, прогнившего трона и оторванной от реальной жизни придворной клики. Но затем, пишет французская «Монд», когда амбициозный юноша отверг идеалы равенства и братства, провозгласив себя императором, Бетховен, будучи человеком либеральных воззрений, с гневом отменил посвящение.
У Бонапарта было сложное, скорее нужно сказать, двоякое отношение к искусству. Самодержец часто видел его прикладную сторону – пропагандистскую, а также функцию произведений искусства как хранилища национального самосознания. Такой подход Наполеона к творениям творческих натур заставляет по-иному взглянуть на вывоз им знаковых артефактов с оккупированных земель. К 1814 году в музее Лувра находилось уже 1244 картины и 200 скульптур, захваченных французскими интендантами в Египте, Италии, Австрии и на других территориях, где воинственный император провел большинство из записанных за ним 300 боев и сражений.
С одной стороны, Наполеон имел целью сосредоточить в Париже все лучшее, что относилось к вековому культурному достоянию Европы. По мнению «Гардиан», то была «крупнейшая экспроприация в европейской истории». С другой стороны, несмотря на лозунг «Отнято у князей, возвращено народу», вождь галлов стремился и к другому эффекту. Как считает мадам Савой, он «завершал покорение других государств путем ампутации их памяти».
К этому тематическому разделу логически примыкает тот, что рассказывает о цене, которую Франция и вся Европа заплатили за мечту о господстве того, кого именовали «корсиканским чудовищем». На полях сражений полегло три миллиона человек, что для той поры было сродни гекатомбе.
На выставке представлены скетчи шотландского анатома, делавшего свои зарисовки с натуры прямо после сражения у Ватерлоо, где были убиты и искалечены 55 тысяч солдат и офицеров. В числе экспонатов есть и 7-килограммовая нагрудная броня, которую насквозь пробило пушечное ядро. Приведены результаты исследований ДНК бойцов великой армии, которые были захоронены в 1812 году в братской могиле под Вильнюсом: каждый десятый был моложе 20-ти, а половина моложе 25 лет.
Французские историки говорят, что урон, нанесенный наполеоновскими войнами генофонду нации, не восполнен и поныне.
Отдельная глава экспозиции озаглавлена «Кровь и секс», доказывающая, что распри в европейском доме были во многом семейными разборками. Во время большого сбора в Париже в декабре 1809 года всех коронованных особ, часто получивших власть из рук императора французов, оказалось, что 13 из 15 находились в родстве с Наполеоном…
Выставка проходит под патронажем президента Франции Николя Саркози и бундесканцлерин Ангелы Меркель. Оба лидера убеждены в том, что спустя почти 200 лет после разгрома под Ватерлоо пришло время бесстрастно взглянуть на личность Наполеона. И эта попытка удалась, о чем свидетельствует отклик генерала Роберта Брессе, директора Музея воинской славы в парижском Дворце инвалидов, где в порфирном саркофаге покоится прах Наполеона. Генерал Брессе, бывший десантник, в восторге от экспозиции и полагает, что подобная выставка во Франции невозможна по определению: «Мы все еще не можем объективно судить об этом человеке».
Владимир МИХЕЕВ