Вот скажите: будут ли разумные люди возражать против того, чтобы был построен мост, который свяжет два берега Мозеля, станет частью новой трассы В-50, позволит оптимизировать движение между бельгийскими и нидерландскими североморскими портами с одной стороны и рейнско-майнским регионом – с другой, освободит от грузового транзита мозельские деревни, сделает более доступным проезд до аэропорта Хан и так далее?
Речь идет о мосте, строить который впервые собрались еще в 1968 году. Перекинуть через реку его должны были неподалеку от Юрцига, точнее, между Трабен-Трарбахом и Бернкастелем. Протяженность предполагается в 1,7 километра, высота – 160 метров, такая, что Кёльнский собор под ним уместится, считай, в полный рост.
В годы «холодной войны» у этого сооружения было еще и военное значение: тогда тягачам, груженным натовскими танками, надо было как можно быстрее добраться от североморских портов до Фульдской бреши – просторной низины, через которую стратеги альянса ждали (но так и не дождались) из Тюрингии удара советской бронированной армады.
Теперь все эти стратегические сценарии могут интересовать только историков, но потенциальные экономические выгоды от строительства нового моста меньше не стали. Так что решение о выделении на этот проект 250 миллионов евро, принятое в 2008 году, понять можно. Еще 20 миллионов должно было притечь из земельной кассы Рейнланд-Пфальца, а всё прочее – до общей суммы в 330 миллионов евро – надеялись привлечь с помощью частных инвесторов. До кризиса это сделать не удалось, а уж потом – тем более. И проект вновь завис, хотя все партии, входившие в земельный парламент, его поддерживали.
А уж после последних выборов, когда на фоне антиядерной истерии, последовавшей за японской трагедией, резко взлетела вверх популярность «зелёных», мост этот и вовсе рискует надолго остаться элементом компьютерной графики.
Но есть те, кто этому несказанно рад, поскольку, искренне считает, что тем самым удалось предотвратить «экологическую, экономическую и культурную катастрофу». И эти люди – виноделы и знатоки вин, причем даже не столько германские, сколько французские, итальянские, британские, американские и так далее.
Дело в том, что именно в среднем течении Мозеля, неподалеку от места предполагаемого строительства моста, находится своего рода Святой Грааль рислинга – самого известного в мире из германских вин. Виноделы знают, что особенно хорошо это вино удается тогда, когда лозе приходится переживать изрядный стресс. Но в этом случае речь всё же идёт о засухе или холодах, а не о грохоте строительной техники, которой волей-неволей придётся курсировать в самой непосредственной близости от виноградников. А грохот, тряска, и пыль – это надолго, ведь строительство продлится лет семь, а то и все десять. Да и эстеты крайне недовольны тем, что идиллический пейзаж среднего течения Мозеля будет «банализован» каким-то там мостом, будь он даже трижды необходим.
С этим не соглашаются сторонники моста, полагающие, что он станет дополнительной туристической достопримечательностью, способной привлечь многих визитёров.
Мозельских виноделов, грезящих о временах до Первой мировой войны, когда авторитет немецких вин, а в особенности – рислинга, нисколько не уступал ни бордо, ни бургундскому, можно понять: сейчас их отрасль на подъёме, послевоенные ошибки массового производства, когда штамповались непритязательные изделия вроде «Крёвер нактарш», преодолены и лишние сложности им ни к чему.
Непростую задачу получило новое пфальцское правительство в наследство от предшественников!
Александр ВАРВАРИН