Гафтиниана

Цикл "Мондорф"

На фоне рутинной повседневности яркие неординарные встречи переживаются особенно пронзительно. Они встряхивают вас. Заставляют задуматься над тем, о чем, как казалось еще вчера, все даже перестали вспоминать. Убеждают, до чего наша жизнь многогранна. Сколь бездонны люди, чья душа – обнаженный нерв. Как много все еще вокруг нас таинственного. Неразгаданного. Сокровенного.

Потрясающая удача! Несколько дней довелось провести с Валентином Гафтом. В том числе в Мондорфе. С возрастом мы позволяем себе несусветную роскошь – полностью отдаваться тому, что больше всего нравится. Оставаясь выдающимся актером театра и кино, он с головой ушел в поэзию. Но какую! В творчество. Живет ими. Мыслит ими. Ценит только их. Поклоняется исключительно им.

День за днем Валентин Гафт читал свои едкие эпиграммы, чарующую лирику, зубодробительные захватывающие дух поэмы и спектакли в стихах. Они настолько разные, сильные, властные, честные и ошеломляющие, вызывающие попеременно восторг и озноб, что меня зацепило. Я проникся. Прикоснувшись к этому пожару, тоже зажегся и написал под впечатлением от нашего общения несколько строк в его честь. Не делал ничего подобного уже много лет. Повода не было. Те, кто знают поэта, видели, слышали его, согласятся с тем, насколько они справедливы.

 

Первое посвящение Валентину Гафту

Он был водой, журчащей, легкой,
Бегущей в голубую даль.
В ней отражались звуки, время, солнце,
Любовь, растерянность, печаль.

Но пить ее не вздумай, путник,
Колени долу преклоня.
Она терпка, горька, как рана,
Всего перевернет тебя...

 

Второе посвящение Валентину Гафту

Солдат, встань!
Солдат, бей!
Враг в нас –
Он сильней.

Пусть сон.
Или крик.
И в пути
Кто погиб.

В глазах боль.
Струны рвет страх.
Гафт, лупцуй зло –
Ты по жизни монах!

 

Третье посвящение Валентину Гафту

Ударит гром,
Набату равный,
И эхо заспешит,
Дрожа,
Ломая частокола праздник,
Которым обросла душа.

Я выйду в парк,
Грозе навстречу,
Пытаясь разглядеть
Судьбу,
Под водопад,
Распятью верный,
Слепя,
Зашторивающий тьму.

Прочту, крича,
Четверостишье,
Игрою слов
Увлекшись вновь,
И, будто заново родившись,
К ней Гафта разделю любовь.

 

Четвертое посвящение Валентину Гафту

Есть герой среди нас безымянный,
Вечно сонный, немножечко пьяный,
Балагур, весельчак, острослов,
Пить, петь, работать за нас готов.

Он тащит тележку стальную,
С вмятинами, обшарпанную, кривую.
В ней шкатулок осиный рой.
Ты любую из них открой.

В них предательства гнусные мысли
О товарищах, любимых, Отчизне.
Досада на себя родного,
Вроде не убогого, но такого пустого.

В них желаний литые слитки,
Скрипящие от старости будто заржавленные калитки.
Паскудные, мелкие, злые,
Убогие и кривые.
И великие как небосвод,
К ним надежный земной приворот.

В них добро, растраченное напрасно,
Молью попорченное опасно.
На игрушки, слюнявчики, краски,
Мольберты, санки, салазки.
И рассказы о том, что и как надо,
Если бы было никому не надо.

В них горестей вулканическая лава,
Извергнутая из пучин Ада
Без конца и начала,
Висящая на совести поколений,
Дичающих от раза к разу
Быстрее и без сожалений,
Гирями невыполненных свершений,
Таких, вроде бы, разных,
Но неизменно бездарных.

Тележку закатывает на вершину,
Опорожняет наполовину,
Задумчиво треплет несуществующую бородку,
Прикидывая, когда сделать следующую ходку,
И разбрасывает остатки,
Будто играя в прятки.

"Стол накрыт, друзья, – говорит Валентин Гафт, – Кушать подано.
Ну, а мне, как заведено, обратно на дно,
Чтобы не слышать ваш вой,
Слезливый, пошлый и такой родной".
И он уходит за новой порцией Бед и плача,
Которыми полнится Земля,
Пропуская их через себя.

© Марк ЭНТИН