То, к чему многократно призывали местные ура-патриотические с большой буквы горячие головы, и о чем предупреждали юнионисты, сторонники сохранения Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии как единого и неделимого целого, свершилось.
В палате общин 312 депутатов одобрили идею ограничить ход голосования по сугубо «английской» проблематике правом тянуть руку исключительно теми народными избранниками, кто попал на скамьи Вестминстерского дворца по воле жителей собственно Англии. Все прочие – депутаты от Шотландии, Уэльса и Ольстера оказываются не у дел. Неудивительно, что против этой де-факто сегрегации выступило 270 парламентариев.
Спикер палаты общин Крис Грейлинг убежден, что так свершилось торжество справедливости, и что англичане заслужили такую привилегию. Но представители других частей королевства сочли, что эта реформа поделит депутатский корпус на две категории: привилегированных и второразрядных.
Больше всего возмутились горцы с севера. Партийный «кнут» фракции Шотландской национальной партии (ШНП) Ангус Робертсон подвел черту, что «тори только что превратили шотландских посланцев в депутатов второго класса». Его коллега по фракции Оуэн Томпсон пошел еще дальше, объявив, что тем самым именно «британские консерваторы, а не ШНП или народ Шотландии положили конец союзу, и это вызовет самые серьезные последствия для всего Соединенного Королевства».
Критика не смутила инициаторов деления парламентариев на англичан и «неангличан», где застрельщиками выступили тори. Записной консерваторов по виртуальному партийному билету и убеждениям Джон Редвуд радуется, что будет «исправлена несправедливость в отношении Англии» и что появляется шанс, как он выразился, изменить баланс (“rebalance”) внутри драгоценного Соединенного Королевства».
В качестве аргументов в пользу дробления Крис Грейлинг приводит гипотетическую ситуацию, когда дебатируется, а затем выносится на голосование судьбоносный проект реформы, скажем, системы начального образования в Англии. Почему принятие этого важнейшего закона должно зависеть от мнения шотландцев, валлийцев из Уэльса и ольстерских ирландцев, коль скоро предлагаемые изменения их нисколько не коснутся? Почему в рамках децентрализации управления, т.н. «деволюшн» (devolution), дополнительные полномочия получили законодательные ассамблеи Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии? Чем Англия хуже?
Решением об огораживании чисто английской поляны (продавлено с перевесом всего в 42 голоса), завершает свою логику спикер палаты общин и видный тори, «мы словно говорим жителям Англии – часть (деволюшн) перепадает и вам, у вас тоже есть права».
Помещая этот эпизод в широкий контекст эволюции сложнокомпозитных государственных образований, нельзя не отметить, что в Британии запрос на национальную идентичность формировался давно, медленно, но верно. Семь лет назад шотландский писатель Ирвин Уэлш констатировал, что, многие выбрали «не британскость, а «англичанство» как свою культурную идентичность в постимперский период» (см. «Эксперт: английский национализм – это «спящий гигант», №8-9(25), 2008).
И поэтому не говорите, что вас не предупреждали. Англичане зеркально скопировали тяготение других этносов к большей автономии. Пока в рамках единого государства, но – объективно такое дробление законотворческого процесса по административно-территориальному признаку не может не расшатывать скрепы федеративного по своей сути королевства.
Взять хотя бы процедурный, если подходить формалистки, вопрос о том, кто будет решать, какая тематика, вынесенная на обсуждение в парламенте, касается интересов горцев, а какая должна оставить их равнодушными. Опять же по регламенту, это входит в исключительные полномочия спикера палаты общин, то есть Криса Грейлинга, то есть члена партии консерваторов, которые испокон веков не котировались в Шотландии. Кто поручится, что дело не дойдет до судебных исков, что не будет оспорена правомерность исключения тех же депутатов ШНП из процесса принятия решения, каковой они сочтут судьбоносным и напрямую затрагивающим их интересы?