На рынок занятости ЕС вернулась свобода передвижения
Евросоюз широко распахнул свои двери для трудовых мигрантов из десяти стран-новобранцев, присоединившихся в 2004 году. Снят длившийся семь лет мораторий на свободу передвижения рабочей силы в рамках Европы-27.
Страницы европейской прессы заполнены комментариями и прогнозами, отражающими, как повелось, два кардинально противоположных подхода к этой более чем злободневной проблематике. Одна школа мысли утверждает, что в конечном итоге готовые соглашаться на невысокие заработки «рабочие в гостях» из Центральной и Восточной Европы, а также стран Балтии будут оказывать «понижающий эффект» на тарифные ставки, в первую очередь в строительном секторе. Другая школа мысли упирает на пользу приезжих для заполнения вакансий на рынке низко квалифицированного труда и, как следствие, на рост общего благосостояния.
В прежние времена, чтобы получить разрешение на труд, а значит, и на временное жительство, в Германии требовалось заключить долгосрочный контракт с работодателем. Таким способом регулировалась миграция: отбирали только нужных специалистов с нужными знаниями и навыками. По правде говоря, это не отменяло существование многочисленной прослойки полулегальных мигрантов, например, ставших в одночасье популярными в Германии польских нянечек и горничных (см. «Дохлый хомяк под кроватью»).
Сейчас эта категория работников, а она далеко не малочисленна, переходит на легальное положение. Выход из «тени» будет означать, что у них появятся права (право на защиту по трудовому законодательству) и обязанности (платить налоги при превышении определенного потолка доходов).
Прогноз Института экономических исследований в Кёльне утверждает, что в период до 2020 года в Германию на заработки прибудет чуть более одного миллиона иностранцев. Эксперты спокойны: это не так уж много, учитывая, что на протяжении десяти лет после падения Берлинской стены в стране оказалось свыше трех миллионов трудовых мигрантов. Но у страха глаза велики: немецкие профсоюзы обеспокоены, что у коренных жителей станут отнимать их рабочие места. Опрос показал: 40% опасаются, что «дешевые» гастарбайтеры создадут нечестную конкуренцию и будут сбивать расценки.
Закрыть заново ворота на засов не получится. Обратной дороги нет. Как с известной долей ехидцы отмечала Би-би-си, отныне из государств «десятки», пережившей семилетку чистилища, «пролетариат будет волен хлынуть в страну, являющуюся экономическим локомотивом Европы. Там они (гастарбайтеры) смогут на законных основаниях работать за зарплату, которая в два, а то и в три раза выше, чем они получали бы у себя дома».
С такой постановкой вопроса солидарен «Деловой журнал Варшавы», сообщивший о своих прикидках: «До 500 000 поляков смогут найти работу в Германии». Авторы журнала уверены, что, в конечном счете, Польша не проиграет от бегства мозолистых и проворных рук, а только выиграет, поскольку только половина из этих мигрантов будет получать денежное вознаграждение, подлежащее обложению налогом. А, следовательно, больше останется средств, которые будут высылать родственникам в виде денежных переводов, а также тратить во время «побывок» дома.
Официальные власти Польши более сдержанны в прогнозах. В Германию отправится от 300 до 400 тысяч человек, не более, причем на протяжении трех-четырех лет, объявила министр труда Иоланта Федак. Понятно, что Германия рядом, можно сказать, за углом, а потому туда направится значительная доля тех, кто ищет заработки на стороне. Однако Европа большая, и у польских гастарбайтеров есть широкий выбор.
Не приходится сомневаться, что очень многие снова устремятся в Британию, которая после массового кооптирования 2004 года не стала возводить преграды перед трудовой миграцией из стран-новичков. Последствия сказываются. Недавно опубликованные данные Бюро национальной статистики указывают на то, что «польская община в Британии, насчитывающая сейчас 545 000 человек, превратилась в крупнейшую, и превзошла по численности общины индийцев, пакистанцев и ирландцев», пишет «Гардиан».
Миграционный поток поляков на Британские острова оказался подвержен приливам и отливам. Когда грянул финансовый кризис, многие из них лишились рабочих мест и сочли за благо вернуться на историческую родину. В районе Коллиерс-Вуд в южной части Лондона есть угловой магазинчик, где во всю витрину размашисто написано: «Полски склеп», что означает, естественно, «Польский магазин». Немало таких торговых точек закрылось. Местные полагали, что станет невозможным сыскать «польского сантехника», превратившегося в символ, а для кого и в жупел нашествия гастарбайтеров.
Однако по мере медленного выползания из трясины кризиса стал полноводнее и поток возвращенцев. Статистика за год (по сентябрь 2010 года) показывает, что из стран «десятки» в Британию въехало мигрантов на 43 тысячи больше, чем годом ранее. Мацек Батор, 29-летний специалист в области политических наук, живущий с 2004 года в Белфасте, находит эту тенденцию вполне объяснимой. Большинство польских мигрантов – работники неквалифицированного труда с родственными корнями в восточных районах Польши. Когда они распаковали чемоданы у себя дома, огляделись, приценились, то с огорчением осознали, что не смогут себе позволить такого же уровня и качества жизни, как в Британии.
«Многие из поляков, приехавших в Северную Ирландию (порядка 15 000), родом из восточных – бедных регионов Польши, – объясняет Мацек Батор. – Кое-кто из городка Радом, кое-кто из Люблина, что на границе с Украиной. Зарплаты там низкие». Юстина Фрелак, эксперт по вопросам миграции из одного варшавского исследовательского центра, подтверждает этот факт: преимущественно едут на запад в поисках лучшей доли «жители не больших, а маленьких городков, где все еще высока безработица».
Возвратная волна придаст импульс дальнейшему росту польской общины. В 2009 году из 130 тысяч детей, зарегистрированных у польских пап и мам, 60 тысяч родились на территории Англии и Уэльса. Если экстраполировать цифры с учетом наплыва ре-иммигрантов, то тенденция роста доли иностранных рабочих (низко квалифицированные работники) в самодеятельном населении Британии получит твердый фундамент. Десять лет назад эта доля составляла всего 10%, сегодня – 20%.
Оппозиция в лице лейбористов пытается больно кольнуть правящую коалицию за то, что та не выполняет свое почти сакральное обещание умерить приток мигрантов. «Правительство не говорит всей правды народу», – указует обвинительным перстом Герри Сатклиф, занимающийся в лейбористской партии вопросами иммиграции. Кабинет Камерона отбивается ссылками на то, что последние статистические выкладки относятся к периоду, предшествовавшему началу реализации их курса.
Между тем сама политика тори и либеральных демократов, что заслуживает названия «политики сдерживания», подвергается критике со стороны академических кругов. Мэтт Кэвэнаг, один из руководителей Института исследований государственной политики, полагает, что правительству не удастся контролировать миграцию из стран Евросоюза – нет у него таких прерогатив, а также будет не в состоянии помешать воссоединению семей, поскольку это вступит в противоречие с гуманитарным правом. Как следствие, предрекает Кэвэнаг, перекроют два канала: иностранных студентов и квалифицированной рабочей силы из стран, не входящих в ЕС, что самым негативным образом скажется на национальной экономике.
Сейчас в Британии находятся в общей сложности около 666 000 гастарбайтеров, сообщает газета «Гардиан», которая либо не ведает, либо не придает никакого инфернального значения «числу зверя». Достоверность второй версии подкрепляется тем, что вклад позаимствованных на время чужих рук и мозгов в экономический рост и благосостояние Британии есть факт непреложный, не подлежащий пренебрежению.
Владимир МИХЕЕВ